Форум
Мильва и Nyctalus - «На крючке»: слэш, ГП/СС, NC-17, пытки, нон-кон
Мильва: Название: "На крючке" Автор идеи: Луче Чучхе Авторы текста: Мильва, Nyctalus Беты: Comma, Elga, Ferry, mavis_claire Авторам помогали: destri, olga chernyshenko, Лектер-мл., Слай Дилдждлид Герои: СС, ГП Категория: слэш Рейтинг: NC-17 Дисклеймер: Гарри Поттер и все-все-все принадлежат Роулинг, хоркруксы принадлежат Волдеморту, а садистские способы их уничтожения – команде Ангст. Мы всего лишь играем. Предупреждение: пытки, изнасилование. Фик был написан на Олимпиаду, проводившуюся на Снарри-форуме. Задание - "Корень зла".
Ответов - 22
Мильва: «Нас учили не жить, нас учили умирать стоя. Знаешь, в эту игру могут играть двое…» Б.Г. Ну и денек выдался. Началось все с того, что все мои ближайшие планы накрылись медным котлом. В Академии мне и Рону сообщили, что, во-первых, никаких поблажек при поступлении нам не дадут и сдавать экзамены мы будем на общих основаниях. Не сказать, что мы так уж сильно на эти поблажки рассчитывали, но все-таки… А во-вторых, и это самое неприятное, в перечень вступительных экзаменов добавили прорицание. Как было сказано в приказе, «в связи с ролью пророчества профессора Трелони в победе над Тем-Чье-Имя-Нельзя-Называть». Обидно было ужасно. Мало того, что поступление откладывалось еще на год, так еще и за этот год нам надо было освоить школьную программу по прорицанию за шестой и седьмой курсы. Но смешнее всего то, что мы с Роном, как никто другой, знали: ровно никакой роли пророчество не сыграло. Даже наоборот. И никакой «великой силы», которой якобы не обладал Волдеморт, я в себе не открыл. Хотя, по официальной версии, это была «Великая сила дружбы». Три ха-ха! Все убеждены, что Волдеморта убили мы трое – я, Гермиона и Рон. На самом деле все было совсем по-другому. Хоркруксы мы искали вчетвером, с нами ведь была Джинни. И последнее убежище Волдеморта тоже мы обнаружили. У входа нас ждала Нагини. Хоть и холоднокровная тварь, но она готова была умереть за своего хозяина. Джинни первая бросила в нее «Аваду». А я замешкался, потому что единственный понимал шипение змеи: она просила пощады. Для Тома. И тут появился Волдеморт. При виде мертвой Нагини он как обезумел. Кинулся к ней, словно ее еще можно было спасти. Джинни оказалась перед ним, еще и палочку поднять не успела, как он просто толкнул ее в грудь. Она упала как подкошенная. Я сначала не понял, что Волдеморт ей так сердце остановил, но когда ее глаза увидел – мертвые, неподвижные, у меня и руки, и ноги отнялись. Я застыл как соляной столп. Гермиона что-то кричала, тянула куда-то, я не слышал. А у Рона просто сорвало крышу. Он потом так и не смог вспомнить, какие именно выкрикивал заклинания. Но одно из них Волдеморта убило. А потом мы сказали всем, что Волдеморта убили втроем. Гермиона решила, что так будет лучше, и мы согласились. – Это потому что ты с нами был, – объяснила она. – Без тебя у нас ничего бы не вышло. Я кивал, хотя и знал, что это полная ерунда. Но спорить не стал. * * * Вечером мы должны были встретиться с Роном и Гермионой в баре – Джинни помянуть. Как раз три месяца прошло со дня ее гибели. Встреча, само собой, невеселая вышла. Рон все молчал, только пил за двоих. А мне даже виски в горло не лез. Потом Гермиона спохватилась, что Рон всю бутылку один оприходовал, выругала его и увела домой «приводить в человеческий вид». Не нравилось мне, как она Рона под себя подмяла, но вмешиваться я не мог. Тупо смотрел, как они ссорятся, думал о Джинни, о том, как мы сидели бы с ней в каком-нибудь кабачке, только она не сердилась бы, а насмешничала – у неё это здорово получалось. Так что я просто кивнул и заказал еще бутылку. Дома мне делать нечего: в баре хоть какие-то люди, а дома пустота, рехнуться недолго. Хорошо хоть, головы эльфов повыбрасывал да сумасшедший портрет удалось снять. Правда, теперь в доме совсем тихо – хоть волком вой. Я Ремуса звал к себе жить, но он говорит, что не сможет. Я понимаю, он дом еще при Сириусе помнит, когда они вместе в Хогвартсе учились. Ему эта пустота – как ножом по сердцу. * * * Официант все спрашивал, не принести ли мне чего. А я о еде и не думал, и виски заказал скорее по инерции – так бутылка на столе и стояла, я на нее только смотрел. Потом гляжу – прямо передо мной, через пару столиков, сидит Люциус Малфой. Я даже за руку себя ущипнул, думал – померещилось. Его ведь после побега полгода искали. Конечно, он изменился: похудел, волосы обрезал. Капюшон чуть ли не на нос натянул, но все равно видно: он! Я его даже таким узнал. Вскочил, хотел уже крикнуть, чтобы его хватали, но тут меня как болью полоснет – ото лба к виску. Я не удержался на ногах, снова на стул упал… за голову схватился. А когда посмотрел, Малфоя за столиком не было, только плащ в дверях мелькнул. И следом вылетел Снейп, его-то я и со спины узнаю, и даже, наверное, с завязанными глазами: наслушался за шесть лет, как его мантия хлопает, когда он по коридорам в школе проносится, черную ворону изображая. Впрочем, Снейп – это фигня. А вот Малфой, рядом с которым шрам начинает болеть… Хмель сразу выветрился, и я начал быстро соображать. Ведь если шрам болит, значит, от Волдеморта что-то еще осталось. Хоркруксы мы вроде бы все нашли. Волдеморт после заклинания Рона был мертвее мертвого. Так в чем же дело? Просидел я в том баре до поздней ночи. Наверное, недельный запас кофе у них прикончил. По всем статьям выходило, что хоркруксы не все уничтожены. Может, Волдеморт успел незадолго до смерти сделать еще один? Или прямо перед самой смертью? Я ведь не знаю, сколько времени для этого требуется. Может, хоркрукс незаконченный получился, и поэтому Волдеморт сразу возродиться не смог. А теперь Малфой ищет способ извлечь кусок души из этого незаконченного хоркрукса и Волдеморта возродить. А Снейп, сволочь, ему помогает. Все сходится. Я хотел сразу же к Рону кинуться и все ему рассказать. А потом первый курс вспомнил. Что же выходит? Я тогда точно так же Снейпа заподозрил, потому что у меня шрам рядом с ним заболел. Да и зачем будить людей среди ночи? Сначала надо все как следует обдумать. Так что я расплатился с барменом, вышел на улицу и аппарировал домой. * * * Что делать дальше, я не знал. Разве что Снейпа найти и попытаться вытянуть из него информацию о Малфое? Ага, так он мне все и расскажет! Припугнуть? Так он сам авроров вызовет и так это дело повернет, будто я на него напал. И накроется мое поступление в Академию окончательно. Проследить за ним? Он не слепой, слежку сразу заметит. Я мерил холл шагами и пытался что-то придумать. Тщетно. Выходило так, что надо идти в аврорат, сам я ничего не сделаю. Ну да, в аврорат. После того, как они сегодня меня по носу щелкнули? Они же только посмеются надо мной. Скажут: что, Мальчик-который-выжил, тебе собственной славы мало? Преступников беглых ловить захотел? Да кто поверит, что ты опознал человека в темном баре, да еще с надвинутым на самое лицо капюшоном? Половицы противно скрипели в такт моим шагам, и мне казалось, будто по дому разносится эхо. И как раньше старуха Блэк от этого шума не просыпалась? Я остановился и не сразу понял, что не так. Эхо. Оно не стихло, далекий скрип половиц по-прежнему был слышен… откуда-то со стороны библиотеки. Я достал палочку и на цыпочках прокрался к двери. Резко распахнул ее – и тут же понял, что мысль материальна. Вернее, понял я это уже во второй момент. В первый – оглушил грабителя, пока он не опомнился и не выбил палочку у меня из рук. А потом уже подумал, что мысль материальна. Потому что на ковре у раскрытого книжного шкафа лежал тот самый Снейп, о котором я думал полвечера. И что теперь? У меня мелькнула мысль, что зря я вот так ворвался и уложил Снейпа. Если бы я вел себя тише, мог бы попробовать все же за ним проследить… Ну да, ночью, когда он аппарирует прямо с порога в неизвестном направлении! – напомнил я себе. И принялся перебирать книжки, которые рассыпались по полу. Как выяснилось, зря я не интересовался книжными шкафами Блэков. Там была такая подборка книг по черной магии, что Пинс позеленела бы от зависти! Что же это выходит, Снейп за старое взялся? И действительно помогает Малфою оживить Волдеморта? Знать бы еще, что им в блэковских книгах понадобилось. Я взглянул на лежащего на ковре Снейпа. Ничего не поделаешь, придется спросить у него. С той лишь поправкой, что никаких авроров он теперь не вызовет, это я могу их вызвать и сказать, что он залез в мой дом и пытался украсть мои книги. Посмотрим тогда, как ему удастся отвертеться! Я обыскал его и забрал палочку. Потом отлевитировал в комнату, где Сириус когда-то держал гиппогрифа. Не знаю, как использовалась эта комната, когда в доме еще жили Блэки. Может, Сириус и рассказывал, но я забыл. Мебели в ней не было, а из стены торчали какие-то крючья и кольца. К одному из них Сириус раньше привязывал Клювокрыла, даже веревка осталась. Я усадил Снейпа на пол у стены и привязал его к кольцам за обе руки – но не веревкой, а магическими путами: чтоб вырваться не мог. * * * Когда я привел его в чувство, он так на меня взглянул, что мне захотелось провалиться сквозь землю. Не знаю, как ему это удалось, но я снова почувствовал себя нашкодившим мальчишкой. Правда, эту нездоровую реакцию я быстро подавил, ткнул Снейпа палочкой в шею и потребовал объяснений. Разумеется, ничего полезного он мне не сказал. И еще так смотрел – нагло, прищурившись, что я сразу понял: расколоть его будет непросто. Пользоваться легилименцией я не умел, да это и бесполезно – он же окклюмент. Веритасерума у меня тоже не было. Оставалась старая добрая тактика запугивания. Я пригрозил, что вызову авроров и упеку его за воровство. – Зовите, Поттер, – не моргнув глазом, ответил Снейп. – Кто же вам мешает? Будь я умнее, сразу бы их и вызвал. Или хотя бы с Роном и Гермионой посоветовался. Или… Но я не сделал ничего такого, просто взял и выложил Снейпу все, что о нем думаю: что я видел его вместе с Малфоем, что они собираются возродить Волдеморта, что Снейп все время играл за обе команды и только министерские идиоты могли ему поверить. И про шрам рассказал тоже – пусть знает, что у меня есть доказательства. Чем-то я его прошиб. Насмешка сползла у него с лица, но что там появилось на смену, я не успел понять. В голове у меня что-то взорвалось, даже круги пошли перед глазами. Я только и смог, что взглянуть на Снейпа, а тот побледнел и скривился, как будто ему тоже было больно. Так мы и смотрели друг на друга. А потом все прошло, как и не было. * * * Конечно, в аврорат я не пошел. И к Рону с Гермионой тоже. Я уже устал от того, что мне приписывали чужие заслуги. Это я должен был убить Нагини, и тогда Джинни осталась бы в живых. Это я должен был убить Волдеморта, а не Рон. Да и то, что я вообще молчал об обстоятельствах его гибели… Ну могу же я сам хоть что-нибудь сделать? Хотя бы разобраться в этой проклятой головоломке? Так я Снейпу и заявил. Что не выпущу его, пока он мне все не расскажет. – Похищение человека – уголовное преступление, – ядовито напомнил он. – Как и кража со взломом, – парировал я. – В соседних камерах сидеть будем. Можно подумать, мне кто-то обвинение предъявит. Размечтался! Так что я развернулся и ушел спать. Пусть Снейп всю ночь посидит привязанным, и посмотрим, что под утро запоет. Не железный ведь он в самом деле. * * * Утром я был невыспавшийся и злой. Сначала просыпался несколько раз от боли в шраме, пока сон совсем не отшибло. Потом пошел в библиотеку и проторчал там остаток ночи, просматривая книги, которые читал Снейп. Книг было слишком много – полтора десятка толстых томов, столько мне и за неделю не осилить. Пришлось нести их к Снейпу и спрашивать у него. Отвечать Снейп гордо отказался, но зато имел наглость потребовать завтрак. – Уже бегу, – огрызнулся я, – кофе со сливками делать. – А как насчет естественных потребностей организма? – А это не мои проблемы! Когда признаетесь во всем, тогда и в туалет выпущу. Снейп пожал плечами. – Поттер, как вы думаете, авроры вам спасибо скажут, если из-за вас я упущу Малфоя? – Еще скажите, что вы следите за ним, чтобы сдать в аврорат! – Разумеется. И если бы вы вчера в баре его не спугнули… Так я ему и поверил! – Вызову авроров, у них и спросим, – буркнул я. – О чем? О том, законно ли вы меня похитили? – прищурился Снейп. – До некоторых вещей, Поттер, у вас еще нос не дорос. Он говорил уверенно, и я чуть не забыл, что такой соврет – недорого возьмет. Но я же не какой-нибудь дурачок легковерный. Плевал я на его угрозы. И аврорат мне не указ. Я хлопнул дверью. * * * С утра и до обеда эти странные приступы боли в шраме повторялись раз пять или шесть. И, похоже, усиливались. Я перерыл книги еще раз, но так ничего и не нашел. Вернее, нашел слишком много, а что из этого понадобилось Снейпу, Мерлин знает. После очередного приступа я снова пошел к нему. – Шрам болит все чаще и чаще. Что это означает?! – Поттер! – закатил глаза Снейп. И тут я не выдержал. – Что – «Поттер»? Ах, извините, помешал вашим великим делам! Как же, вам Волдеморта возрождать, а тут я со своими вопросами! – Вы ничего не понимаете, – сказал Снейп, и почему-то именно этой фразы я от него и ожидал. – А не понимаете – так и не лезьте не в свое дело. – Конечно, куда уж мне! – я в сердцах пнул стопку книг. Клочок бумаги, вылетевший из какой-то книжки, был исписан почерком Снейпа – еще бы мне не узнать почерк: он им все мои эссе по зельям в школе исчеркал! Какие-то пометки, цитаты, что-то про хоркруксы и много латыни. Я посмотрел на Снейпа и заметил, как его перекосило. – Это еще что такое? – Я сунул бумажку ему под нос. – Вряд ли вам понравится мой ответ. – А вы проверьте, – хмыкнул я. Снейп смотрел на меня очень долго. То ли высчитывал что-то – не знаю. Я вообще никогда не мог понять, что там у него в голове творится. А потом заявляет: – Зовите авроров, Поттер. Вам я ничего говорить не буду. Я онемел. Это же какую наглость надо иметь? – Ну уж нет, – ответил я. – Ты скажешь все мне! Я заставлю тебя говорить, и мне ничего за это не будет, потому что ты преступник, слышишь? Прихвостень Волдемортов! Тебе не удастся его возродить, я этого не позволю! Я склонился к нему, сидящему, орал все это ему в лицо, а он смотрел на меня и ухмылялся. Я не выдержал и ударил его в лицо. Изо всей силы. А потом еще раз ударил – на этот раз ногой. По ребрам. А потом сбежал. Потому что испугался, что не смогу остановиться и просто его убью. Вот сука, а? * * * А вечером я поймал сову. Маленькую, неприметную – никогда бы не подумал, что Малфой может посылать что-то с такой. Впрочем, задачу свою она выполнила и Снейпа нашла. Только письмо я у нее забрал, а не Снейп. Когда я понял, от кого письмо, что только себе не напридумывал. И как Малфоя выслежу, и как Снейпа огорошу тем, что мне все известно. Размечтался как последний дурак. А потом письмо прочитал. «Северус! Я думал о твоей проблеме. Один ты связь не разорвешь. Можно попробовать вдвоем, но ты же понимаешь, что твоя личность будет мешать. Догадываешься, каким путем придется идти? Больше, к сожалению, ничего сказать пока не могу. Л.М.» Я так ничего и не понял. Какая связь? Какая личность? Что за путь? Хотел уже к Рону пойти, посоветоваться, но в последний момент опять передумал. Это что же – снова на него всю ответственность перекладывать? Да и… неправильно это. Волдеморта должен был убить я, и за родителей отомстить, и за Седрика, и за Сириуса, и за Дамблдора – за всех. Разбираться с Волдемортом – мое дело, так и Дамблдор говорил, и потому только меня учил искать и обезвреживать хоркруксы. Я немного приободрился и снова вернулся к Снейпу. Выглядел он – родная мать не узнает. Лицо распухло, глаз один полностью заплыл, губа разбита. Видно, я все же перестарался. Ничего, сам виноват. Заслужил. И еще у него штаны мокрые были. Не удивительно – с тех пор, как я его привязал, почти сутки прошли. Я бы тоже так долго не вытерпел. Только я бы, наверное, со стыда сгорел, если бы меня кто-то вот так, сидящим в луже, увидел. А он не покраснел даже. И смотрел вызывающе. Здоровым глазом. Не успел я лужу убрать и одежду его высушить, как меня очередной приступ накрыл. И Снейп тоже весь скривился. Что же это за чертовщина такая?! Переждав боль, я уселся рядом и сунул ему под нос письмо. – Так я и думал, – сказал он с какой-то странной обреченностью. – Я даю вам последний шанс, Поттер, вызывайте авроров и не ввязывайтесь. Вы пожалеете. Скотина. Я к нему как к человеку, а он… – Я никого не буду вызывать! – процедил я. – Или ты все мне расскажешь, или не выйдешь отсюда. Выбирай. Он вздохнул, запрокинул голову, прислонившись к стене, и облизал сухие губы. Кадык у него чуть дернулся. За сутки его подбородок покрылся заметной щетиной, а раньше ведь я ни разу не видел его небритым. А потом он начал рассказывать. * * * Выходило вот что: Волдеморт панически боялся смерти. Поэтому первое, что он сделал после возрождения – принялся за новые хоркруксы. Тогда у него ни тела нормального не было, ни предметов подходящих под рукой. Но Волдеморта это не остановило – как только ему удалось найти жертву, старого садовника Риддлов, он тут же сделал хоркрукс из чего попало. «Чем попало» оказалась его ненаглядная змея. Но змея-то живая! Мало того, что кусок чужой души в ней может не прижиться, так ее еще и убить можно – а значит, есть опасность, что вместе с ней погибнет и хоркрукс. До этого хоркруксы из живых существ никто никогда не делал, и чем это может грозить, никто не знал. Волдеморт первый этим занялся. Он нашел способ закрепить хоркрукс, а для этого надо было связать его с каким-нибудь человеком – словно крючок на чужую душу набросить. Теперь если бы Нагини хоркрукс из себя вытолкнула, или если бы ее убили, часть души Волдеморта переселилась бы в человека. Вот Волдеморт крючок и набросил. На Снейпа. Дело было после моего шестого курса, так что Снейп был как раз рядом. Не знаю, почему Волдеморт решил, что Снейп обязательно уцелеет, предчувствовал или просто не сомневался в этом гаде. Сам Снейп о крючке ничего не знал, что-то начал чувствовать только после убийства Нагини. Пока понял, что происходит, пока нужные книги нашел... Даже Малфоя разыскал, чтобы расспросить о том, как разорвать связь. А вчерашняя встреча со мной и совместные «приступы» подтвердили, что его выводы верны. Я от удивления рот раскрыл. Ничего себе новость! – Если разорвать связь между мной и хоркруксом, он будет уничтожен, – медленно сказал Снейп. И тут мне стало сильно не по себе. Снейп таким тоном это произнес, как будто, если снять крючок, случится что-то непоправимое. Я даже расспрашивать его побоялся, но он мне сам все рассказал. И как только решился? Наверное, ему отступать было некуда: хоркрукс оживал, тянул за этот самый крючок… Волдеморт все правильно рассчитал: Снейп не из тех, кто может такую связь разорвать. Потому что, оказывается, для этого нужно подавить собственную волю. Совсем. Попросту говоря – сломаться. И при этом кто-то должен быть рядом, чтобы в нужный момент произнести заклинание. Заклинание это Снейп мне сказал. Представляю, какой ошарашенный вид у меня был, когда до меня дошло. – Теперь-то вы поняли, во что ввязались? – ехидно поинтересовался Снейп. Еще и ухмыляется, зараза такая. Но сейчас я уже понимал, что он за этой своей иронией страх прячет, потому что на самом деле ему совсем не до смеха. – Мы этот крючок снимем, – само вырвалось. Я Снейпа успокоить хотел. Или нет, сам успокоиться. * * * Я его отвязал. Дал попить. Сам он чашку держать не мог – руки совсем онемели. Но может, это и к лучшему – что он уставший, голодный, что руки плохо слушаются? Проще будет сломать? Тем более что шрам болел все чаще и чаще, а между приступами тупо ныл, постоянно напоминая о себе. Значит, отдыхать было некогда. Сначала мы попробовали «Империо». Я когда-то это проклятие на Роне испытывал – учил сопротивляться. У меня всегда получалось, Рон побороть его так и не смог, и мы потом решили, что пусть он лучше в Академии научится. Я думал, со Снейпом так же будет – он же специально поддавался. Даже глаза закрыл, как будто от этого проклятие лучше подействует. А вот фигушки! Проклятие словно в пустоту уходило. Потом я вспомнил, как у меня от «Круциатуса» совсем мозги отключались. Настроился – я ведь хотел сделать Снейпу по-настоящему больно, да? Это же Снейп, он мне все годы в Хогвартсе отравил, – раззадоривал я себя. Изо всех сил старался думать о нем как о сволочи, а все равно отвлекался. Он такой был… Я и сам не знал какой, но я его таким никогда раньше не видел. Может, потому, что мы… почти нормально разговаривать стали? Короче, как ни посмотрю на него – не выходит у меня «Круциатус». Снейп надо мной не смеялся, как Беллатрикс. И больно ему действительно было. Но не такая это боль: вместо быстрой и сильной – слабая и надолго. Как если больной зуб не клещами дергать, а вилкой выковыривать. Толку примерно столько же… В итоге я решил действовать по-маггловски. Помог Снейпу встать, он прижался спиной к стене и ухватился за железные кольца. Мне даже привязывать его не пришлось, и это было хуже всего. Потому что он сам хотел снять с себя этот крючок – так сильно хотел, что боль его не пугала. Когда я шагнул к нему, он только вздрогнул слегка и закрыл глаза. А когда я ударил его в живот, он охнул, но колец не выпустил и даже не попытался хоть как-то закрыться. Вот черт! Как можно сломать человека, который внутренне не сопротивляется? Нужно было придумать что-то более действенное. Я спустился на кухню, первым делом вытащил бутылку виски и хлебнул для храбрости, а потом отыскал широкий нож. * * * Он, кажется, испугался. Я не то чтобы по лицу это заметил, скорее, почувствовал. По запаху, что ли? Или я просто хотел, чтобы он испугался – потому что как еще пробить его самоконтроль? Он так и стоял у стены, держась за кольца. Я все-таки привязал ему руки, подумал, что так лучше будет. Потом расстегнул мантию. Кожа у него была белая-белая, совсем без загара, и какая-то очень тонкая. Я такую даже у девчонок не видел. И волоски на ней – совсем черные на совсем белом. Даже мысль мелькнула, что жалко такую красоту портить. – Трусите, Поттер? – сквозь зубы процедил Снейп. – Где же ваша хваленая гриффиндорская храбрость? Я помотал головой, прогоняя наваждение. Какая еще красота? Урод уродом. Раскалил нож докрасна – чарами, чтобы не остывал, и приложил к груди Снейпа над правым соском. Сразу запахло палеными волосами. Черт, это было труднее всего – не отдернуть руку сразу. Я говорил себе, что это месть – за все школьные издевательства, за родителей, за Сириуса, за Дамблдора… И все равно я не мог сейчас врага в нем видеть, потому что мы делали одно дело. Волоски на груди у Снейпа тлели от жара. Он извивался, но я крепко прижимал его к стене. Руки у меня дрожали от напряжения, да еще шрам болел, голова кружилась, я сам чуть контроль над собой не потерял. Снейп стонал сначала – глухо, сквозь зубы, потом закричал. Лицо у него было мокрое от пота, по груди тоже стекали капли и шипели, попадая на раскаленное лезвие. Вонь была жуткая. Снейп ухватился за железки изо всех сил – чтобы меньше дергаться, но все равно корежило его так, что странно, как он затылок о стену не разбил. Я бросил нож. – Поттер! – хрипло каркнул Снейп. – У нас не выйдет ничего! – заорал я. – Как же вы сломаетесь, если это не насилие никакое? Если вы сами этого хотите и меня подначиваете? Что-то другое надо придумать, понимаете? Я разорвал его путы заклинанием и сунул палочку ему в руку, чтобы он ожог залечил. О том, что Снейп может вырубить меня и уйти, я даже не думал. Ну да, он не хотел, чтобы его ломал именно я, но сейчас, после всего, что мы сделали, обращаться к кому-то другому? Нет, надо как-то довести это дело до конца. Колени у меня подкашивались, и я просто сполз по стенке на пол. Снейп сел рядом и молча вернул мне палочку. След от ожога на его груди затянулся молодой розовой кожицей. Интересно, потом он совсем исчезнет или останется шрам? – Ну и как вас ломать? – спросил я. Слова в горле застревали, казалось, что мне все это тяжелее далось, чем ему. – Не знаю, – ответил Снейп. – Если бы у меня был такой опыт, я бы с вами непременно поделился. Я посмотрел на него: непонятно, всерьез он говорит или опять ерничает. – Значит, вы бы предпочли иметь дело скорее с десятком авроров, чем с одним бывшим учеником? Не знаю, зачем я опять начал с ним разговаривать. Чем больше с ним говорил, тем сильнее сочувствовал, а мне надо было его ненавидеть – так было бы легче. Но я устал! И еще мне казалось, что когда я размышляю вслух, в голове у меня проясняется. – Я предпочел бы иметь дело с Люциусом Малфоем, – признался Снейп. – Он видел меня… хм… в разных жизненных обстоятельствах. Я попытался представить себе эти «обстоятельства» и решил, что лучше этого не делать. – Наверное, у авроров получилось бы лучше, – это я так попытался тему сменить. – Не сомневаюсь, – ответил он таким тоном, что у меня по спине холодок пробежал. Что-то очень нехорошее стояло за его словами. Я подумал немного, а потом все-таки решился спросить: – А правда, что авроры пытают подследственных? – Скоро сами узнаете, – ответил он. – Вы же, кажется, выбрали эту… стезю? Ну надо же, сколько презрения, оказывается, можно вложить в одно слово! И главное – он ведь так мне и не ответил, а я хотел узнать, правда это или нет. Потому что то, что мне рассказывали про допросы в аврорате… Ну не могу я в это поверить, не могу! – Мне говорили, что для того, чтобы сломить волю человека, одной боли мало. Что кроме пыток там используют… э… сексуальное насилие. Снейп молчал. – Да или нет? – спросил я. Тишина. Я повернулся к нему, схватил за грудки и прокричал прямо в лицо еще раз: – Да или нет?! – Да, – отрезал он. Именно что отрезал, потому что ясно было, что подробностей на эту тему я от него не дождусь. Я встал и вышел из комнаты. * * * Что бы я ни выбрал в итоге, делать это надо было прямо сейчас. Потому что шрам теперь болел почти непрерывно. Этот крючок в душе – он ведь растет… корни пускает. Похоже, от того что мы со Снейпом рядом оказались, крючку только лучше стало. Как растению, которое в плодородную почву пересадили и поливать начали. И что будет, когда он совсем вырастет? Уничтожит Снейпа, станет жить в его теле, заняв место хозяина? Или подчинит себе, как Квиррелла? Но об этом сейчас лучше не думать. Значит, Снейп боится изнасилования? А это его «Вызывайте авроров, Поттер» – ложь из серии «Делай, что хочешь, только в терновый куст не бросай»? Хм... Я ходил туда сюда по коридору и тщетно пытался собраться с мыслями. Нет. Раздумывать некогда – надо действовать, пока не стало слишком поздно. Где-то в доме был набор зелий. * * * Возбуждающее зелье я сразу нашел – хорошо еще, что пузырек был подписан. Дозировку я не знал, и поэтому просто хлебнул из горлышка. Даже, пожалуй, многовато хлебнул. Меня бросило в жар, почти сразу. Ладони взмокли, внизу живота появилось тянущее ощущение. Стоило мне подумать о Снейпе, вспомнить его белую кожу на груди, розовую отметину ожога над коричневатым соском, и у меня встало так, что чуть не лопнула молния на джинсах. Нет, с дозой я не ошибся. Я никогда раньше не трахался с мужчиной. Анальным сексом, правда, пробовал заниматься. С Джинни. Один раз. Ей не понравилось, да и мне тоже – тесно слишком, даже больно было входить. Так… надо подумать о смазке. Я забежал на кухню, схватил оливковое масло, еще раз приложился к бутылке с виски и пошел снимать крючок. * * * Вот теперь я точно видел страх в его глазах, тут и сомневаться нечего. Но что меня поразило – когда я вошел, он на полу сидел, а потом увидел меня и встал. Его шатало сильно, но он выпрямился, прижался спиной к стене и вскинул голову, глядя на меня сверху вниз (мы с ним в росте почти сравнялись, но как-то так выходило, что он все равно смотрел на меня свысока). Хотел показать, что меня не боится, наверное. И меня это так завело! То, что он готов был сопротивляться, пусть даже шансов у него не было никаких. Мы с Джинни такую игру любили – как будто она не хочет, вырывается, а я ее силой беру. Но это все притворство было, а сейчас будет по-настоящему. И плевать, что мужик, – после этого зелья я бы и гиппогрифа трахнул, мне без разницы. Я ринулся к нему, схватил за руки, прижал к стене. Он попытался ударить меня коленом в пах, но я вовремя увернулся, и удар пришелся по бедру. Повезло – коленки у него острые. Швырнул его на пол – он упал на спину, а я навалился сверху, прижимая к полу всем своим весом. Снейп вертелся как угорь, но сбросить меня не мог. Одной рукой я пытался руки его удерживать – черт, как же это было трудно! Другой рукой вытащил палочку из кармана, шепнул заклинание, его одежда истлела и рассыпалась черными хлопьями. Я смотрел ему в лицо. Наверное, если бы я раком его поставил, мне было бы проще, но сейчас я бы уже не смог его перевернуть. Он бы вырывался, а мне очень не хотелось время терять – в паху ныло так, что я даже про шрам забыл. Я расстегнул молнию и вынул член. Самое удивительное, что все это мы делали молча. Снейп так губы сжал, что их не видно было – в две ниточки превратились. Я наклонился над ним и поцеловал. Зачем, почему – не знаю, меня просто тянуло к нему. Вернее, только попытался поцеловать, потому что он сразу же цапнул меня зубами за верхнюю губу, аж кровь брызнула. Я залепил ему пощечину – инстинктивно, не раздумывая, а потом схватил его за запястья и обмотал их обрывком веревки, который тут же на полу валялся. Он смотрел на меня с ненавистью. Лицо его было закрыто волосами, только нос торчал и глаза горели как угли. Я уже сдерживаться не мог – мне казалось, что еще чуть-чуть, и я ему на живот кончу. Там вроде и с члена уже капало. Я развел ему ноги и задрал их повыше, потом вовсе на плечи себе закинул. Хорошо, Снейп худым был и гибким не по возрасту. Была бы еще подушка – под зад подсунуть… Впрочем, и без подушки оказалось неплохо. Я еще немного поерзал, пристраиваясь поудобнее, потом призвал бутылку с маслом и смазал член. Нет, меня удивило, что Снейп притих – до этого ведь пытался сопротивляться, но все мои, такие правильные, мысли сразу же улетучивались. Зелье Блэков, чтоб его... А он уже не особо и дергался. То ли сил не осталось, то ли смирился, не знаю. Но я одной рукой с маслом управлялся, а второй его придерживал. Боялся, что он сейчас вывернется из-под меня и весь кайф обломает. Драться мне уже не хотелось, хотелось только засадить поскорее. Дырка у него не такая тугая оказалась, как я ожидал. Головка легко вошла, и внутри он был потрясающий – гладкий-гладкий, как шелк, и такой горячий. Я совсем голову потерял – сначала думал, что буду действовать осторожно, чтобы не повредить ничего, а тут и про осторожность забыл, толкнулся в него раз, другой, совсем до конца вошел. Снейп не зажимался, наоборот, мышцы расслабил. Понимал, видно, что сейчас сопротивляться поздно, а не то я его порву. Значит, правду про него говорили, что он голубой. Знал, что делает. Я протянул руку и отбросил волосы с его лица. Он смотрел на меня: сам весь белый (синяки-то я ему давно уже свел), только щетина чернеет, и на левой щеке красный отпечаток ладони. И губа прикушена. И дышит тяжело. И глаза прищурены. Мог бы взглядом убить, убил бы меня в два счета. Вот тут я и подумал о том, какой он на самом деле красивый. Хрен с ним, со шнобелем. И с морщинами тоже – это все внешнее. А вот у кого еще такой гонор найдешь? Потому что он подо мной лежал, и мой член был у него в заднице, но при этом он все равно смотрел на меня сверху вниз. Это как же ему удается?! Зелье бурлило у меня в крови и кружило голову. Больше сдерживаться я не мог. Дальше было безумие. Я забыл обо всем: о крючке, о хоркруксе этом долбаном, о том, зачем я вообще все это делал. Следующие несколько минут я жил одним членом. И этой потрясающей задницей, которая создана, чтобы ее трахали. Я ничего не слышал – кровь шумела в ушах. Я видел только глаза Снейпа, лицо Снейпа. Я видел, как он кусал губы, чтобы не стонать, а потом замотал головой так, что с волос полетели капли пота. Он был весь в испарине, лицо как маска – сам на себя не похож. И он молчал, зараза, упрямо молчал! Не хотел показать, что ему больно или, наоборот, хорошо. Я опустил руку и нащупал его твердый член. Да! У него встало. Встало от того, что я его трахал, от того, что я был в нем. Его член запульсировал в моей ладони, и тут у Снейпа все-таки вырвался стон, и это был не стон боли, нет, это был стон неприкрытого, бесстыдного удовольствия. Снейп кончил; я почувствовал, как сжались его мышцы внутри, и кончил тоже. Это был самый сильный и самый долгий оргазм в моей жизни. Сперма выплескивалась и выплескивалась, и мне казалось, что это уже невозможно выдержать, и мне хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно. А потом я отпустил ноги Снейпа и упал на него, уткнувшись лбом прямо в его огромный нос, и впервые в жизни назвал его по имени. – Северус, – прошептал я, – Северус, какой ты классный! А потом отрубился. * * * Проспал я минут пять, не больше, и проснулся от очередного приступа боли в шраме. Похоже, действие возбуждающего зелья уже закончилось, потому что ко мне вернулась способность размышлять хоть о чем-то серьезном. В том числе и о Северусе. Мне-то хорошо на нем спать, а он, голый, на голом полу лежит. Да и надо решать, что дальше делать, раз насилие не сработало. Насилие? Я посмотрел на него. Он лежал, повернув голову набок и закрыв лицо связанными руками. Так и остался лежать, когда я встал. Волосы сосульками слиплись, по животу сперма размазана… И так мне вдруг жалко его стало. И себя – еще жальче. – Северус, – окликнул я его. – Северус, ты не отчаивайся. Мы придумаем, как этот крючок из тебя выдернуть. Я снова по имени к нему обратился. Как… друг? Или – кто? Он не шевельнулся даже. Лежал как восковая кукла. Меня будто холодной водой окатило: мелькнула мысль, что он мертвый уже. Но я напомнил себе, что от оргазма не умирают, и снова заговорил, потому что надо было выплеснуть все то, что внутри накопилось. Если бы я тогда не выговорился, то, наверное, сошел бы с ума. – Северус, – я повторил. – Ничего, что я по имени тебя называю? Сейчас уже глупо как-то по-другому, да? Вот ты знаешь, это ужасно, конечно, что крючок снять не получилось, но и хорошо тоже, с другой стороны. Я ведь не маньяк какой-нибудь. Я не хотел, чтобы тебе совсем уж плохо было, поэтому, наверное, и не вышло у нас ничего. У меня щеки и уши горели все сильнее, я совсем смутился и говорил торопливо и неразборчиво. Хорошо если Снейп хотя бы часть моего бормотания понял. – Если бы не зелье, я бы не смог, – оправдывался я. – Потому что когда играешь в насилие – это одно, а вот так, по-настоящему… Я никогда бы не смог… если бы не этот крючок. И хорошо, что ты тоже кончил, что хоть какое-то удовольствие получил. Хотя я и не понимаю, какое от этого может быть удовольствие… И тут я увидел, что он дрожит, вернее, даже не дрожит, а судорожно вздрагивает, все так же, молча. Если бы хоть всхлипывал, я бы понял, что происходит, а так – окончательно перепугался. Упал рядом с ним на колени, за руки схватил… а он, зараза, руки не опускает, лица не видно. Но я все-таки сильнее оказался, разорвал веревки магией, без палочки даже – это ж на каком взводе надо было быть? Прижал его руки к полу, волосы откинул, смотрю – а у него лицо все мокрое. Глаза зажмурены плотно-плотно, а слезы все равно текут. Я растерялся. Отпустил его – он ладонями закрылся, повернулся набок, колени к животу подтянул. И дрожит весь. Мерлин великий, я и представить себе не мог, что когда-нибудь увижу его плачущим… И тут до меня дошло. Я схватил палочку, направил на него, проорал заклинание… Как же меня шарахнуло! Шрам взорвался дикой болью, я упал на пол, очки слетели. Перед глазами сплошная красная пелена. И уши как ватой заложило – никогда эту тишину не забуду, словно все звуки из мира исчезли. Я шевельнуться не мог, лежал на полу, оглохший, ослепший. Перепуганный до чертиков. Думал, у
Marta: Еще раз позвольте выразить благодарность. На этот раз персонифицированно.
Black Mamba: Мильва, Nyctalus Верю, что на самом деле всё так и было )) Спасибо за великолепный фик!
Anima: Большое спасибо за ваш труд. Читала и верила в каждое сказанное слово и совершенное действие. Будто на самом деле все было. Спасибо огромное.
Rassda: В продолжении угадайки - такое ощущение, что начало писала Nyctalus, конец Мильва. И Снейп снизу. Интересно, я права?
Мильва: Marta Брунгильда Black Mamba Anima Спасибо! Rassda пишет: такое ощущение, что начало писала Nyctalus, конец Мильва Не совсем так Сначала Никталюс написала свой вариант. Потом я переделала начало (кое-что выкинув, кое-что вставив и кое-что переставив местами) и полностью переписала концовку. А потом еще половина команды этот текст "полировали". Было весело Rassda пишет: И Снейп снизу В первом (никталюсовском) варианте Снейп тоже был снизу
Sets: Мильва пишет: крышесносно Вот именно так этот фик и можно охарактеризовать А особливо мне поравился финал. Без розовых соплей. Три предложения, в которых вся суть. *и не этого фика даже, сколько жизни в целом*
Nyctalus: Мильва, Rassda Снейп был снизу даже у Луче в изначальном варианте идеи. Только там все заканчивалось как-то мра-ачно.
Jenny: Nyctalus Хорошо, что мрааачный финал не оставили
Nyctalus: Jenny На тот ангстовый момент душа уже активно просила флаффа.
Мильва: Nyctalus пишет: душа уже активно просила флаффа Поправка. Это моя душа просила флаффа. А ты сопротивлялась!
Nyctalus: Мильва А кто Севу вообще хоть в какие-то отношения с Поттером вытянул?! Луче его вообще хотела понасиловать, попытать изощренно и со вкусом -- и бросить!
Elga: Nyctalus пишет: А кто Севу вообще хоть в какие-то отношения с Поттером вытянул?! Луче его вообще хотела понасиловать, попытать изощренно и со вкусом -- и бросить ни за что не поверю, что Луче такая жестокая
Nyctalus: Elga А ее Сева, видать, еще с "Побега..." до печенок достал. Брунгильда
Elga: Nyctalus Да, Сева такой. Олимпиада пожрала мой моск. Читаю: "Сева". Думаю на нашу дневниковую Севу. Судорожно думаю, чем она могла достать Луче в "Побеге". Дохожу до слова "достал". Я: "Почему в мужском роде???" Тока через пять минут поняла, кого ты имела в виду под "Севой" Кто полечит мою голову?
Nyctalus: Elga Была славная психотерапевтическая песенка на мотив "Бременских музыкантов", большую часть которой я уже не помню. Но было там и для нашего случая: "Наша крыша явно не на месте, Мы в шестой палате будем вместе".
Rassda: Nyctalus Nyctalus пишет: Снейп был снизу даже у Луче в изначальном варианте идеи. Снизу, это хорошо. Только там все заканчивалось как-то мра-ачно. Мрачно даже для команды ангст? Поделитесь тогда альтернативным окончанием? Кто-то умер? *заинтересованно* *читает последние комментарии* Пошли идеи реалперсон фиков и кроссов. Может, во что-то и выльется.
Луче Чучхе: А я думаю - с чего это мне икается... На самом деле нужно было вставить еще один пункт: "Авторам мешали" и меня туда вписать первой. ))) Всем, кто считает, что Севушка меня достал - не дождетесь. Rassda пишет: Мрачно даже для команды ангст? Поделитесь тогда альтернативным окончанием? Кто-то умер? *заинтересованно* Снейп должен был активно сопротивляться и дойти до ручки, Поттер - осознать всю глубину своего "хорошими намерениями". ))) Но на самом деле все к лучшему. Спасибо Мильве и Никталюс, а то я бы написала... Особенно учитывая мое умение писать НЦу...
Elga: Nyctalus Кто составит мне компанию?
Irma Sun: Мильва Фик прочитала. Не впечатлил. Получается автор пропагандирует идею:"Для достижения цели, все средства хороши". Странно.
Nyctalus: Irma Sun Знаете, если Вы в лесу и у Вашего спутника случился гипертонический криз, -- лучше врезать ему по носу, разбить и вызвать кровотечение. Гораздо лучше, чем вежливо дождаться инсульта. В общем, такая где-то мысль. Луче Чучхе , из Вас все выросло! Elga А что, кто-то из команды откажется?
Нарцисса: ППКС, крышесносный фанфик.
полная версия страницы