Форум
«Жизнь после седьмого канона»: «Ex officio», джен, мини, G, коллектив Хогвартса.
teodolinda: Название: "Ex officio" Автор: teodolinda Бета (нет слов объяснить, насколько больше, чем бета!): zanuda Герои: коллектив Хогвартса. Категория: джен Рейтинг: G Дисклеймер: персонажи и мир принадлежат Роулинг. Гораций думает цитатами из Горация – они откомментированы в примечаниях. Одна фраза украдена у Булгакова («Белая гвардия»). Перевод названия: «по обязанности», «по должности». В фике содержится минимальный – на полфразы – намек на давно придуманный мной пейринг Поппи Помфри/Аластор Грюм. Написано на фест «Жизнь после седьмого канона» ко дню рождения АБ.
Ответов - 20
teodolinda: I Сердце колотится, прям хоть в Больничное Крыло иди. Можно представить себе, что скажет Ирма – вроде не проснулась, вон, даже похрапывает, – начни он среди ночи собираться к Помфри. Совсем тошно. Ирме всегда мерещилось, что Поппи Помфри ему нравится. Или не мерещилось, теплая она уж больно, Поппи-то… только вот отощала совсем последнее время, как Грюм погиб, да волосы, выходит, красить перестала, вся седая… Накручивала себя Ирма, накручивала столько лет, а на самом-то деле – ее б откормить, она вовсе не так уж дурна. Разбудить, рассказать, что приснилось? Или все-таки попробовать заснуть? Мерлин, это же сон, это всего лишь сон – да, неспроста, да, просто так такое не приснится… Недаром он полдня думал про это, вспоминал, как наткнулся на них в коридоре. Наверно, зря он не завел разговор с ними… Но как МакГонагалл посмотрела на него – ну чисто миссис Норрис, когда жабу увидит. Надо было сказать, что ему не интересно совсем, о чем там они говорили со Спраут и Флитвиком, что он вовсе не собирался… Даже не так: интересно, и он сам много чего мог бы сказать – и ни к чему было так замолкать на полуслове, таким противным голосом – как нормальные люди и не говорят никогда! – сообщать, что завтра, кажется, снег пойдет! Как они не понимают, что это совершенно разные вещи?! При мадам Амбридж порядок был – что б они там ни думали – а это ж бардак! Слов нет, что такое – хоть в самом деле буди Ирму, она много всяких умных слов знает, правда, из ее объяснений половину не понять. Они думают, что он… ну почему так вот как-то не получается подойти по-простому к тому же Флитвику – он мужик, хоть и карлик, он бы понял! – да и рассказать ему, как этот… профессор, как там его, Кэрроу позвал выпить? Душа, видать, горела, а не с кем. На сестричку уже смотреть не может – понятное дело, Ирма рядом с ней – как Поппи рядом с Ирмой. Тьфу. Лягушка холодная, безжизненная. Да и братец тоже. Рассказать бы Флитвику, как тошнило слушать пьяную ахинею, как жаловался этот недоносок, что студентов и Круциатусом не обломать… Это ж, конечно, не дети, это ж сволочи, но… не объяснить, не найти слов… И как потом мерзко было, хоть и совсем по чуть-чуть выпили, много-то кто ж выдержит с таким собутыльником – мерзко, потому что слов не нашлось ответить, и потому что радовался паскудненько так, что слов нет: за такие слова сразу в Азкабан. И кстати – к мадам-то Амбридж дети вон как тянулись, целую бригаду набрала за порядком следить. А эти зудят – «Аргус, ваша задача собирать сведения о внеклассной деятельности студентов». Ну, он и собирает, он всегда этим занимался, только так по-умному никогда не называл. Только он же не дурак этим все докладывать! Неужели они не понимают?! Заснуть бы. Но страшно – а ну как опять приснится, что стал вдруг волшебником, и МакГонагалл этак ехидно говорит, теперь, дескать, сможете студентов Круциатусом вместо розог?! А дыхание перехватывает, сердце сжимается так, что прямо больно. И слов не хватает объяснить, что не станет он Круциатусом, что это ж совсем разные вещи… II Надо же, она всегда говорила – полушутя, полувсерьез, – что единственный недостаток ее должности – расположение теплиц. Ни тебе выпить в перерыв чайку в учительской с Минервой и Черити, ни поболтать, ни узнать новости. А с Черити-то, похоже, плохо – она бы дала о себе знать, если б ударилась в бега… Нашла бы способ уж как-нибудь, всегда была ответственная девка. Понимала бы, что о ней беспокоятся. Да и не ушла бы она – не тот характер. Ох. Впрочем, никого из нас, наверно, коллеги не упрекнули бы за заявление об уходе. Но тем не менее никто не ушел. Приятно. Ух, с этой Клыкастой Геранью стоит только зазеваться… но перчатки ей не прокусить. Ну вот, к завтрашнему уроку с пятикурсниками Гриффиндора и Слизерина материал готов. Повторить сегодняшнюю методическую находку? Если у них тоже после Гербологии Маггловедение… Ну да, первый раз за всю свою карьеру Помона Спраут не напомнила студентам о технике безопасности. Ну да, никогда за все годы совместной работы Поппи Помфри не получала после одного урока Гербологии восемь пострадавших. Помона даже сама пошла с ними в Больничное Крыло – под откровенно завистливыми взглядами непокусанного меньшинства. А сами виноваты – халтурили, значит. Пошла, потому что была не уверена: хватит ли у Поппи на всех коек. В том, что понадобятся спальные места, она почему-то не сомневалась. «Как интересно развивается амбриджит, однако. Новая вспышка, год с лишним спустя… Я должна понаблюдать», – задумчиво пробормотала Поппи себе под нос, когда дети были отправлены в палату, подошла к камину: «Минерва, что завтра первым уроком у пятого Рэйвенкло и Хаффлпаффа?». Ответа Помона не слышала, но ближе к вечеру видела краем глаза, как от Больничного Крыла к Замку направляется четверка ее подопечных – вполне здоровых и почти жизнерадостных. Наверно, у Рэйвенкло завтра с утра Защита… А у нее потом… кто?.. седьмой курс. ЖАБА. До ЖАБА ли тут, да и будут ли вообще в этом году экзамены? Кто и как будет их проводить? Впрочем, конечно, будут экзамены – эта гниль болотная уйдет, а детям-то надо жить дальше. Это ж очевидно, против природы не попрешь. Кстати, надо бы как-нибудь поговорить с Лонгботтомом, или Минерву попросить поговорить – хотя ей там, целый день в Замке с этими, совсем тяжело, бедняге. Тут-то в теплицах, на отшибе, лучше сохраняешь трезвость ума, больше видишь. Мальчик явно отвлекся на что-то, совсем забросил занятия – не дело это, с его способностями, с его страстью. Достаточно того, что мисс Грейнджер школу бросила. Придумать для него какую-нибудь дополнительную работу, связанную с Гербологией – заодно и меньше времени будет, чтобы нарываться на наказания от этих. Странно: почему ей кажется, что Снейп поддержит эту идею? Хотя… нет, со Снейпом вообще ничего не поймешь. Лучше думать о Лонгботтоме. Надо объяснить ему, что сейчас – именно сейчас! – закладываются основы его будущего, и ничто не должно его отвлекать. Налипла грязь на ботинки, наклонился стряхнуть, и дальше – вперед. Ведь эта дурь не может продолжаться долго. Закон природы. III «Раз уж сразу удар не хватил, изволь работать». Поппи права как всегда, хотя… Может, жаль, что не хватил удар? Говорят, у магглов так бывает, от сильного потрясения – раз и умер, и взятки гладки. Не за себя ведь страшно, не за себя, и не так уж важно, что жить нет никаких сил. Страшно сорваться, страшно не выдержать и плюнуть однажды в лицо Амикусу, без всякой магии вцепиться в волосы Алекто – и пусть потом Азкабан, Круциатус, медленная Авада... Но отыграются-то эти твари на студентах. Стыдно, Минерва! Посмотри на Слагхорна – он старше тебя раза в два, не так ли? А ведь он остался в Школе, детей учит, с Алекто Кэрроу галантен, так что не придраться, сколько бы она ни давилась своим ядом... И нечего отговариваться тем, что Слагхорн никогда ничего близко к сердцу не принимал, по твоему виду тоже не скажешь, наверно, что каждый студент тебе – как родной котенок. Какая странная мысль, снова и снова: хорошо, что мисс Грейнджер сейчас нет в Школе. Ее бы эти не оставили в покое, и не только из-за происхождения. Поттер и Уизли – особенно Уизли! – полезли бы защищать… Поттер в любом случае полез бы в драку... даже сейчас, когда его нет, все равно полное впечатление, что дети что-то замышляют, как будто тогда, при Амбридж – Мерлин, она еще из-за Амбридж ночами не спала! Да плюнуть и растереть! – была лишь репетиция, а сейчас… А может, и в самом деле – репетиция?! Может, их задача – сопротивляться действием, а все эти негриффиндорские мысли о необходимости дождаться момента – просто трусость? Нет: когда на ответственности нескольких – будем откровенны! – измученных старух – ну и плюс Филиус, конечно… – сотни детей, ни о каком сопротивлении действием речи быть не может. И пусть Годрик Гриффиндор проклянет ее с того света. Надо бы в Хогсмид сходить, к Росмерте – сегодня должна быть передача, послушать новости, послушать родные голоса, попробовать услышать между строк, есть ли надежда, что тот самый момент скоро настанет. Филиус говорит, в Хогвартсе так и не будет ловиться из-за защитных заклинаний. Да, как раз можно успеть – мисс Уизли придет отбывать свое наказание через полчаса после окончания передачи… Или не стоит поддаваться соблазну, лучше быть в Школе, рядом со студентами – мало ли что может случиться?! У детей последнее время такой вид, что взрыва ожидаешь в любую секунду. В Хогсмиде к тому же можно наткнуться на Аберфорта, а после этой чудовищной книги Скитер – дернул же черт прочитать! – совершенно не хочется с ним встречаться. В глаза смотреть как-то неловко. Мерлин, дурно подумать, что могут углядеть жадные до жареного читатели в истории юношеской дружбы Альбуса с Гриндельвальдом… Ну да черт с ними. Так, чем думать о книге и об Альбусе, лучше прикинуть, чем занять мисс Уизли. Бывают же чудеса на свете – это ж надо, Филч поймал ее под дверью кабинета Алекто Кэрроу с полными карманами навозных бомб – тоже мне, лавры близнецов покоя не дают! – но отвел тем не менее к Минерве. Попадись девочка из семьи Уизли этой… «Директор велел, чтоб вы наказали». Стоп, Минерва: о директоре тебе точно думать нельзя. Неужели студенты что-то все-таки затевают? Как объяснить им, что силы неравны, как удержать от непоправимых ошибок… В их возрасте еще так сильна внутренняя уверенность в собственном бессмертии и так легко рисковать… Если они сейчас спровоцируют открытый конфликт, мы не сможем их уберечь. Сражаться придется, и детям – увы! – видимо, тоже. Но еще не время. Ох, хочется верить, что чувство собранного выжидания – не иллюзия, не защитная реакция до предела натянутых нервов, что момент в самом деле еще не настал. А когда настанет – она почувствует. Обязательно почувствует.
teodolinda: IV Старый идиот, он думал, в Школе будет спокойней! Хотя Мерлин знает, как там, в большом мире. Может, еще хуже. Занятия с семикурсниками в этом году потеряли половину своей прелести: до чего же талантливый был мальчик, весь в мать. Да и пробегает иногда по спине неуютный холодок – как там он? Где он? Девочку тоже жалко – ей бы учиться, умница ведь, хоть и зубрилка, но не без искорки… и второго парнишку жалко – рыжего, смешного, как там его звали? Не спится. Душно, что ли… Эта пижама на витрине казалась такой удобной. Lumos. Тускло поблескивает золотым обрезом старинный томик на тумбочке. Верный друг мой и утешитель, иди сюда. Aequam memento rebus in arduis servare mentem…* Ох, тезка, легко тебе говорить. Что ж не заснуть? Так с ним бывает после слишком плотного ужина – но сегодня-то ему кусок в горло не лез, соседкой по столу оказалась эта… Он, конечно, ухаживал за ней, как положено воспитанному человеку, но только по обязанности. Интересно, понимала ли это Минерва? Хочется верить, что да, но ее взгляды… А он был лучшего мнения об умственных способностях Тома. Или у него теперь совсем плохо с людьми? Или он не понимает, какие возможности могли бы открыться здесь, в Школе – в школе! – как восприимчивы юные души, с какой безоглядной готовностью отдаются… блестящему. Забыл, должно быть – в юности у него неплохо получалось пользоваться собственным недюжинным обаянием для подчинения, покорения, обольщения умов. И не последних умов! Взять вот хотя бы эту… бывшую старшую мисс Блэк. Много ли надо юным и неискушенным? Зловеще-романтический отблеск прошлого – двенадцать лет в тюрьме! побег! – ореол беспорочного настоящего – верна Господину, и будет верна до последнего вздоха! – следы былой красоты – принесенной все на тот же алтарь – для ослепления неопытных, не успевших научиться думать, стоят куда больше, чем собственно красота. За ней пошли бы – да не пошли, побежали бы! Не все, конечно – но многие: этот мальчик, внук Августы, вроде не пользуется особой – по крайней мере, широкой – популярностью. А он кого прислал? Это же не люди. И даже не нелюди. Так, пузыри какие-то. Странное решение – одно слово, magna modis tenuare parvis…** Прости, тезка, случайно всплыло в голове. Тоже мне, “magna”… Смешно сказать – пришлось даже лезть в школьный архив: любопытство – страшная сила, а никак было не вспомнить, в какие годы училась эта парочка. А ведь он помнил хотя бы в лицо всех своих учеников. Спрашивать у Минервы постеснялся – и глупо, да и не до него ей. Сдала, сдала… Все мы не молодеем, конечно, но до чего же больно смотреть, как стареет на глазах бывшая студентка. Почему он остался в Школе? После того чудовищного собрания, на котором были объявлены новые назначения – Северус талантливый юноша, но с его характером быть Директором… Нонсенс! Не говоря уже о… Впрочем, возможно, он что-то не так понял? Возможно, рано судить, возможно, не все обстоятельства известны? Деканы тогда смогли перекинуться несколькими репликами в коридоре, и он путанно говорил Минерве, – говорил, отчаянно стыдясь, понимая, что у нее нет сил выслушивать оправдания, но почему-то казалось страшно важным сказать ей, чтобы она не слишком рассчитывала на больного, напуганного старика, если ей придет в голову как-то сопротивляться этому столь очевидному безумию, – говорил, что остался только из соображений личной безопасности, что в большом мире, должно быть, все совсем страшно. «Думаю, вы скромничаете, Гораций», – прохладным тоном сказала она. Ох, остался – изволь работать. В конце концов, в Школе все-таки спокойнее, да и нельзя, чтобы детей учили только Упивающиеся Смертью. А уж выбор пусть сами делают. Nox. * Aequam memento rebus in arduis / servare mentem… – букв. «помни при трудных обстоятельствах сохранять спокойствие духа». Начало третьей оды второй книги од Горация. ** Magna modis tenuare parvis” – букв. «ослаблять великое малым» (лат.). Слова из третьей оды третьей книги од Горация. V Ну до чего же все-таки по-женски! Сколько ни объясняй, что это невозможно по совершенно объективным причинам, все равно поверить не может – как же так, ей же хочется! Понятно, что хочется – все мы послушали бы это радио, у всех у нас душа не на месте, всем нам хочется глотка… если не свободы, так хоть ее иллюзии. Надежды, точнее. Но он никогда не нагрубит Минерве МакГонагалл, и если она еще раз придет к нему со стареньким приемником, он снова будет терпеливо объяснять ей про слои и слои Защитных Заклинаний, опутавших Хогвартс – со времен Основателей и до наших дней. Много было за прошедшие столетия пользы от этой защиты – но нет в мире совершенства, и магические радиоволны через эти заклинания не проходят. Увы. Кто мог знать, что понадобится. Да, он же хотел поговорить с Минервой о вчерашнем инциденте в учительской – как она поняла ситуацию, видела ли она движение в камине за несколько секунд до того, как ледяной голос произнес: «Алекто, я искал вас, будьте любезны, зайдите в мой кабинет». Или ему только показалось, и вмешательство Снейпа было счастливой случайностью? Вмешательство более чем своевременное: он сам уже – за спиной этой, с позволения сказать, профессорши – вытащил палочку и колебался между «Stupefy» и «Petrificus Totalus», краем глаза с ужасом наблюдая, как тянется к палочке побледневшая Минерва. А воздух между замершими в беззвучном и беспалочковом поединке Алекто Кэрроу и Поппи Помфри уже, кажется, искрил без всякой магии – и чем бы это кончилось, не появись в камине голова Снейпа, ведомо одному Мерлину, и то вряд ли. Хотя тоже мне пятый закон Голпалотта, понятно, чем кончилось бы: немедленным увольнением и Поппи, и Минервы, и его тоже. А то и Азкабаном. Или чем похуже. И на кого они оставили бы студентов? От Слагхорна – при всем уважении! – толку мало, Помоне там, в теплицах, чуть в стороне, конечно, легче сохранять нервы в относительном порядке… она бы продержалась какое-то время, но спасибо не сказала бы. Кажется, именно это и говорила Минерва сердитым голосом, уводя обессилевшую Поппи из учительской. Нет, пожалуй, не стоит обсуждать вчерашнее с Минервой: Директор Снейп – не та тема, к какой она могла бы подойти отстраненно-профессионально. Он никогда не знал наверняка, но, кажется, что-то у них с Дамблдором все-таки было. И заводить этот разговор – только нарушить то хрупкое подобие внутреннего и внешнего – рабочего – равновесия, которое едва ли легко давалось Минерве. А срываться им нельзя, никак нельзя. Или надо было сразу уходить – видимо, уже окончательно пора отказаться от надежды, что Черити Бэрбэдж просто скрывается после той статьи в «Пророке» – а раз уж не ушли, взяли на себя эту ответственность, надо держаться. Дети импульсивны в силу возраста, Мерлин знает что может придти им в голову. А жертв и так уже достаточно – что же там с мисс Лавгуд, знать бы хоть, жива ли девочка… Элементарный здравый смысл подсказывает, что подобный злокачественный режим не может просуществовать долго. Он противоестественен изначально, он держится на нелюдях и нелюдских ценностях, и рано или поздно пожрет себя сам. Вопрос лишь в количестве жертв. Жаль, конечно, что без крови не обойдется, жаль, что их поколение скорее всего не увидит лучших времен – нормальных времен! – но сегодняшние дети переживут этот кошмар. А задача учителей – просто сберечь их. VI «Пушечное мясо!» – плохо, конечно, что не сдержалась, воскликнула вслух и довольно громко, но ничего удивительного: столько времени ведь не могла вспомнить, как магглы это называют, и вот наконец позавчера осенило. «Чистокровная волшебница, а выражаетесь, как маггловский возница!» – Финеас, разумеется, не упустил случая сказать гадость. «Извозчик», – поправил Армандо явно машинально, повернулся к ней, но спросить, что она имела в виду, не успел. «Меня всегда восхищал ваш профессиональный цинизм, дорогая Дайлис!». А меня – ваш человеческий, дорогой Альбус. Хорошо, что прикусила язык в последнее мгновение, а там и Эверард вернулся из Министерства, озабоченный и удрученный. Пока он рассказывал, пока его расспрашивали, пока пылали праведным гневом на Финеаса, ляпнувшего – сам, похоже, не рад уже был – что-то о целесообразности учета – «я же говорю разумного учета, разумного, коллеги!» – магглорожденных… Ссора с Альбусом так и не состоялась – и прекрасно, раз уж висим тут вместе, надо держать себя в руках. Привязалось же это «пушечное мясо», с самого начала учебного года вспомнить пыталась. Фортескью дремлет, как проснется, надо спросить, всерьез ли он говорил о тотализаторе. Потому что и ей уже несколько недель кажется, что пора. А за двести с лишним лет чутье не обманывало ее ни разу. Альбус полагает эту забаву циничной – ничего, посмотрим, как запоет лет через сто. Интересно, он знает, что в случае с ним самим она выиграла? Ах да, он же еще удивлялся, когда Финеас целый месяц был с ней подчеркнуто любезен. А вот нечего было на Слагхорна ставить, пришлось расплачиваться за преданность любимому факультету! Надо придумать, на что спорить в этот раз, в этот раз будет особенно азартно играть: нынешнего-то Директора не угадал никто. Только слишком уж быстро… Но чутье не обманывает, да и здравый смысл подсказывает, что очень скоро вся эта бредовая конструкция рухнет, и он едва ли останется цел под обломками. Его так долго использовали, так запутали… Сидит тут ночами, думает думу какую-то. Или по кабинету взад-вперед расхаживает. Планирует, должно быть, что-то. Сразу вспоминаются мунговские времена – сколько раз ей приходилось выслушивать лихорадочные рассказы о планах «следующим летом обязательно съездить с детьми на континент», поддакивать, смотреть в глаза и знать наверняка, что не будет у этого пациента никакого следующего лета… Но вообще-то он молодец: она бы, наверно, не выдержала. Уникальное явление – секунды полнейшего взаимопонимания с Финеасом, когда кто-нибудь из этих – или оба сразу – заходят в директорский кабинет. Да их к детям вообще подпускать нельзя – как можно демонстрировать столь юным созданиям такие экземпляры homo sapiens в роли учителей?! Вредно для психики, им еще по возрасту положены иллюзии и вера в человечество. А он держится, да еще старается встать между этими и коллективом, – а ведь знает, что коллектив относится к нему едва ли не хуже, чем к этим. Свой среди чужих, чужой среди своих. Интересно, Минерва и остальные это хоть замечают? Надо будет рассказать Минерве – а не попробовать ли снова на нее поставить, если, конечно, жива останется? – рассказать хотя бы о том, как он пытался все это время отводить удары от коллег и от студентов. А лучше – заставить Альбуса рассказать Минерве правду о своей смерти. Она должна знать – она, похоже, любила Альбуса. Только, пожалуй, всю правду рассказывать не стоит: едва ли этот самолюбивый юноша захочет, чтобы она знала о его нелепой и почти патологической любви… Кстати – если думать о совсем далеком будущем – в самом деле, хорошо бы Минерву в Директора: потом будет компания, а то быть единственной женщиной иногда надоедает. А ему – когда он окажется рядом на стене – надо обязательно сказать, что он молодец. Да, хорошо бы Минерва выжила после Победы! А любопытно, мысли о конце всего этого бедлама как о Победе – это чутье, логика или жизненный – включая посмертный – опыт?
kos: Великолепно! Так хорошо показана жизнь Хогвартса в самое темное время. Из книги мы мало что о ней знаем, но я уверена - позиция преподавателей должна была быть именно такой. Главное - уберечь детей и дождаться победы, тьма не вечна. Все очень в характере, даже в Филча я верю: И слов не хватает объяснить, что не станет он Круциатусом, что это ж совсем разные вещи… Самая сложная роль, конечно, досталась Снейпу. Жаль, что о нем так мало, другие могут лишь догадываться (или не догадываться), чем он занимается на самом деле. Рассказ портрета меня особенно заинтересовал. Я эти портреты плохо помню, к сожалению, только Финеаса. Но слова этой дамы очень выразительны. Похоже, в будущем Снейпа ждет неплохая компания!
Нюрачка: teodolinda Вы как всегда великолепны. teodolinda пишет: хорошо бы Минерву в Директора: потом будет компания Альбус и Миневра вмести всю жизнь и смерть не разлучит p.s. Может где то весят портреты Аластора и Попи?
prosto: браво! это то, чего не хватало - закулисной стороны, состоящей из отношений между педсоставом, их эмоций и реакции на происходящее. жаль, что мини))
kasmunaut: Большое спасибо! Важная и интересная тема, и при этом так изящно раскрыта! Самое интересное и неожиданное, конечно, монолог портрета :)
rakugan: Отлично написано. Спасибо, очень здорово.
teodolinda: Спасибо за отзывы! kos kos пишет: Жаль, что о нем так мало, другие могут лишь догадываться (или не догадываться), чем он занимается на самом деле. Это просто мне было слабО написать POV Снейпа... а закончить надо было им. Вот пришлось в обход. Но монолог портрета у меня написался неожиданно от души! Нюрачка Нюрачка пишет: Альбус и Миневра вмести всю жизнь и смерть не разлучит Ну, до этого пока далеко! Может, Дайлис, кстати, и проиграет! А портреты АГ и ПП - почему бы и нет? prosto prosto пишет: это то, чего не хватало - закулисной стороны, состоящей из отношений между педсоставом, их эмоций и реакции на происходящее Ага, мне тоже не хватало описаний шклольной жизни... kasmunaut kasmunaut пишет: Самое интересное и неожиданное, конечно, монолог портрета До чего приятно - портрет мне самой особо дорог! rakugan rakugan пишет: Отлично написано Спасибо! Ценю Вашу похвалу!
Sige: Очень-очень здорово. Даже не знаю, какая часть больше всего понравилась... Наверное, все-таки Горация - as always. Но все исключительно хороши и убедительны. И Дайлис - молодец :-)
teodolinda: Sige Спасибо! Sige пишет: Наверное, все-таки Горация - as always Мне вот самой стало любопытно: это на самом деле такое глубинно-значимое имя у Горация, или я так понимаю этот характер... или у Горация (который не Слагхорн) можно в самом деле найти слова, подходящие для абсолютно любого состояния души... Не хотела перегружать текст, пришлось в голове проводить конкурс среди всплывших горацианских цитат... Второй раз уже так у меня с Горацием.
Riste: Изумительно! Отличная задумка, отличное исполнение. Замечательно переданы все "внутренние" интонации. Мне где-то встречалась дискуссия - насколько POV-стиль обедняет написанное... Так вот, на этот фик можно, я думаю, ссылаться как на замечательный образец прекрасного использования этого приёма, который идёт исключительно на пользу тексту :)
бурная вода: Великолепно! А POV портрета - замечательно и неожиданно. Спасибо. P.S. И конечно очень бы хотелось POV Снейпа...
prosto: а вот знаете, мне больше всего понравился монолог Аргуса...и кошмар, который всю сознательную жизнь был его мечтой. вот это - выше всяких похвал. очень тонко. и правильно. спасибо Вам, teodolinda. спасибо за героев "в характере".
teodolinda: Riste Спасибо! Riste пишет: Мне где-то встречалась дискуссия - насколько POV-стиль обедняет написанное... А что, считается, что обедняет, и вопрос только - насколько обедняет?! бурная вода Польщена! А POV Снейпа - вот уж точно слабО! prosto Аргус вообще у меня написался забавно. Я точно знала, что он должен думать, знала сюжет, но не могла подобрать интонацию. И вот по дороге с работы купила пива... к концу второй банки кусок с Аргусом был готов. Теперь главное - не взяться за макси с POV Аргуса...
kos: teodolinda POV Аргуса - это было бы печально, наверное. Очень уж личность мрачная. Вот если бы большое POV портрета... Мне так понравилась эта дама! А насчет Снейпа - здесь его повествование выбилось бы из темы. Все-таки остальные преподаватели в войне не участвуют, у них и взгляд на нее совсем другой. Снейпу пришлось бы слишком многое объяснять, и не только про Хогвартс.
teodolinda: kos А насчет Снейпа - здесь его повествование выбилось бы из темы Ну да, и это тоже - автору в оправдание! kos пишет: Мне так понравилась эта дама! Спасибо! Скажу шепотом, я сначала написала ее POV, а потом не рискнула лезть в канон, выяснять, не ошиблась ли в чем... потому как самой уже нравится, и не переделать. Вроде ничего не нарушила с ней.
Гиллуин: Я давно хотела написать, как мне нравится эта штука. Правда, очень нравится.
teodolinda: Гиллуин Спасибо!
Menzula: teodolinda спасибо! Такая вещь замечательная. Читать было очень интересно. И тронуло до глубины души. Спасибо еще раз
kozyabozya: Прочитала на одном дыхании. Спасибо. Слагхорн понравился, наверное, больше всего. Чем он руководствовался, оставшись в школе.
полная версия страницы