Форум
"Победители", PG-13, драма, макси, СС/ГГ, ГП/ДУ (Глава 21 - 30.10.07)
viola: Название: «Победители» Автор: Viola Бета: Нари Гамма: Анжелика Вегерле и Naisica Рейтинг: PG-13 Пейринг: СС/ГГ, ГП/ДУ, можно добавить еще ЛМ/ДУ (тут скорее джен) Жанр: драма Саммари: Война закончилась, они победили. Но стали ли они счастливы... Или теперь надо выдержать еще одну войну? Предупреждение: будет не особо весело, но четверка главных героев до конца фанфика доживет. Дисклеймер: Мир Гарри Поттера и все герои книг о нем принадлежат Дж.К. Роулинг Комментарии: Спасибо Нари, моей бете, подруге и советчику; спасибо PooH, которая очень помогла в разработке сюжета, подобрала шахматную партию и изобрела все описываемые зелья; спасибо Аоле за идею с палочкой Гермионы и вообще за моральную поддержку; спасибо Naisica, за помощь в написании пролога; и спасибо Gabrielle Delacour которая разрешила мне использовать некоторые ее идеи (все возможные совпадения с фанфиками других авторов – случайны). Эпиграф: Когда достигаешь самого дна, остается только один путь - наверх. Коллаж сделала РооН. Начало здесь: http://www.snapetales.com/index.php?fic_id=1329
Аэша: viola пишет: Но он не такой белый и пушистый, как кажется, с ним еще будет многое связано. А вот как раз, если бы он получился белым и пушистым, я бы, наверное, разочаровалась. Не тот это персонаж. Хотя, если точно, то вообще ни один персонаж не может быть белым и пушистым, иначе это просто плоская картинка. Люди многогранны и неоднозначны, но у Вас, по-моему, получается их такими изображать.
viola: Аэша Спасибо:) Я стараюсь.
viola: То, что не убьет тебя, сделает тебя сильным. Фридрих Ницше Глава 19. Азкабан, декабрь 2004 г. Все приходит для того, кто умеет ждать. Дизраэли Шаги, раздавшиеся в тишине коридора, заставили многих заключенных поднять головы. В Азкабане все было подчинено жесткому распорядку. По расписанию приходили дементоры, по расписанию давали обед, даже новых узников приводили по расписанию – с девяти до двенадцати утра. Посетители тоже приходили в строго определенное время – в первый вторник месяца, с четырех до пяти вечера. По страсти к распорядку с Азкабаном могла бы поспорить разве что только клиника святого Лазаря, но там правила все-таки изредка нарушались слишком ретивыми гостями. В тюрьме же правила нарушать некому. Поэтому никто не мог идти по коридору Азкабана в среду, да еще и в два часа дня. Но кто-то шел. И это изменение привычного, не менявшегося долгие годы расписания многих заставило пробудиться от спячки и спросить у самих себя, что же такое происходит. Когда неожиданные нарушители тюремного распорядка появились в коридоре, заключенные дружно попрятались по дальним уголкам камер. Свет от четырех факелов проникал сквозь окошечки и больно резал привыкшие к темноте глаза. Те же, кто сумел как-то защититься от раздражающего света, сумели разглядеть группу из шести человек. Четыре охранника сопровождали двух посетителей, направляющихся в самое дальнее крыло тюрьмы, предназначенное для пожизненных и посаженных на долгий срок заключенных. Необычный визит всколыхнул всю тюрьму. Много пар глаз, щурясь и слезясь от пламени факелов, пытались все-таки разглядеть, кто же эти люди, ради которых был нарушен сложившийся веками распорядок Азкабана. Но это было нереально – двое высоких черноволосых мужчин были надежно скрыты от любопытных глаз пеленой света и казались узникам лишь двумя расплывчатыми черными тенями. – Сюда, сэр, – почтительно сказал идущий впереди охранник старшему из посетителей. По его тону было понятно, что гость – не просто проверяющий, присланный слегка презираемым здесь Министерством, и уж тем более не обыватель, пришедший навестить несчастного родственника. В обычно монотонном голосе охранника звучала целая гамма эмоций – почтение, страх, любопытство и даже восхищение. Посетитель, чье появление произвело такое сильное впечатление на ко всему привычных стражей Азкабана, молча кивнул и прошел в указанный дверной проем. Но его младший спутник, к которому охранники относились не менее почтительно, однако с меньшим страхом, вдруг остановился. – Я не уверен, стоит ли мне идти… Она ясно сказала, что не желает меня видеть, – неуверенно прошептал он. – Не говорите глупостей, Поттер. – Тихий голос старшего посетителя заставил многих заключенных вновь приникнуть к решеткам, невзирая на слишком яркий свет. – Я что, по-прежнему должен носиться с вашими капризами? Бросьте эти замашки примадонны и выполняйте свой долг, в конце концов. – Долг… – пробормотал Гарри. – Да-да, именно долг, вы правы. Это мой долг. Я пойду. Он глубоко вздохнул и с решительным видом прошел по узкому коридору до указанной камеры. За ним последовал один из охранников. – Мисс Уизли, – позвал он, – к вам посетители.
viola: Эти простые слова снова заставили всколыхнуться всех, кто сидел в ближайших камерах, и рябью пробежали по тюрьме. Никого за долгую память тех из узников, кто еще сохранил рассудок, не называли в Азкабане по имени. – Мисс Уизли? – Джинни осторожно подошла к двери. – С каких пор я стала снова мисс Уизли? Разве я не номер 261384? – Это не в моей компетенции, мисс, – охранник посторонился, – вот эти два джентльмена ответят на все ваши вопросы. Девушка напряженно вгляделась в темные фигуры. В неподвижном воздухе Азкабана не было ни малейшего сквозняка, ни одно дуновение не нарушало его мертвого спокойствия. Но пламя факелов плясало, словно под порывами сильного ветра. – Привет, Джинни, – Гарри подошел к самой двери. – Что случилось? – резко спросила девушка. Молодой человек растерянно оглянулся. Охранник пожал плечами, отдал ему факел и благоразумно ретировался к своим товарищам. – Я спрашиваю, что произошло, – терпеливо, словно разговаривая с ребенком, повторила Джинни. – Неделю назад Печать словно раскаленным железом приложили. А теперь ты пришел, да еще и в неприемный день. – Твое дело будет пересмотрено, – Гарри взялся за прутья решетки, – мы добьемся, чтобы тебя выпустили. – И каким это образом? – недоверчиво усмехнулась девушка. – Неужто Драко наконец-то нашли? – Нет, – в глазах молодого человека мелькнул страх, видно, ему показалось, что Джинни потеряла рассудок. – Но показания Нарциссы Малфой больше не могут учитываться как свидетельские. Она и сама теперь в розыске. – За что? – Джинни непроизвольно кинула взгляд на камеру напротив. – За применение Непростительных заклятий, едва не повлекших гибель человека. Девушка не по-доброму скривила губы. В неверном огне факела ее лицо показалось Гарри прекрасной злой маской. – Так она кого-то запытала почти до смерти, наша невинная овечка, которая так убивалась из-за мнимой смерти своего дорогого сыночка. И кого же? – Меня. – Старший посетитель наконец-то вышел из темного угла. – Профессор! – В голосе Джинни смешались растерянность и недоверие. – Это вы? – Не задавайте дурацких вопросов, мисс Уизли. Конечно, я. – Вы ожили… Вы правда ожили! – Девушка всхлипнула, разом утратив всю свою надменную уверенность. – Я верила, я даже мантию новую в клинику отвезла. Теперь она, конечно, уже вышла из моды, но меня в тюрьму посадили и… Пламя факела затрепетало так, что чуть не погасло. – Мисс Уизли, – спокойно, но твердо прервал ее Снейп, – успокойтесь. Джинни покачала головой. – Вы не понимаете… – прошептала она. – Вы ничего не понимаете… Вы ничего не знаете. Я ведь поклялась Гермионе… По коридору словно пронесся невесть откуда взявшийся горячий вихрь. Факелы погасли. Все трое – Гарри, Снейп и сама Джинни покачнулись и едва устояли на ногах. Кто-то из охранников громко выругался в темноте, потом сверкнули искры и один из факелов вновь загорелся. Гарри достал из кармана обычную магловскую зажигалку, с сомнением посмотрел на нее, но все-таки щелкнул колесиком. Вспыхнул маленький огонек – механическая зажигалка прекрасно работала и в магическом поле Азкабана. Охранники явно обрадовались, что опасные посетители сами зажгли свой факел, и предпочли не приближаться к камере. – Не надо так рисковать, мисс Уизли, – из-за двери напротив послышался насмешливый голос, – Азкабан, конечно, блокирует часть заклятий Печати Молчания, но может некоторые и провоцировать. Гарри и Снейп как по команде развернулись и уставились на камеру, из которой слышался голос. – Люциус Малфой! – недоверчиво воскликнул молодой человек. – Добрый день, мистер Поттер, – весело-снисходительно ответил бывший Упивающийся Смертью. – И тебе привет, Северус. Не хочешь со мной поздороваться? – Здравствуй, Люциус, – медленно проговорил Мастер Зелий, – извини, что не радуюсь встрече. – Ничего, я не обижаюсь, – бодро ответил тот. – Вполне понимаю твои чувства. Но поверь, я не меньше, чем ты, был бы рад увидеть Нарциссу под этими сводами. – Ей и поцелуя дементора мало, – резко сказала Джинни. – Это она во всем виновата. Она чуть не убила Снейпа, погубила Гермиону и засадила меня сюда. В наступившей тишине факел с треском вспыхнул и снова погас. ТВС…
Bastinda: Класс! Как интересно! Viola, а сколько глав планируется всего?
viola: Bastinda Спасибо:) Примерно еще столько же. Это должна быть середина.
Аэша: Интересно, не то слово! Но мааало!
viola: Аэша Спасибо:) Постараюсь в следующий раз написать побольше.
Bastinda: viola пишет: Примерно еще столько же. Это должна быть середина. Красотища!!! Длинный фик - это
--Salomeya--: Видимо сильно Гарри жизнь поломала. Жалкий он какой-то. Надеюсь, к концу фика он немного оклемается, а то я вечно за него переживаю. Все люди как люди, а на его плечах всегда больше, чем он в силах вынести (по крайней мере такое впечатление складывается из многочисленных фиков, канон я уж подзабывать начала). viola, очень радует, что фик в самом разгаре. С удовольствием буду читать дальше.
Angel: viola, фик великолепен, глава тоже. А то, что это только середина - хорошо. вы еще долго будете радовать нас своим фиком. УРА!!
viola: Bastinda --Salomeya-- Angel Спасибо большое:) --Salomeya-- пишет: Видимо сильно Гарри жизнь поломала. Жалкий он какой-то. Надеюсь, к концу фика он немного оклемается, а то я вечно за него переживаю Да, ему тяжелее всех, потому-что все беспокоются о себе (ну Снейп о Гермионе), а он обо всех, кто пошел за ним воевать. Те, кто появлялся в фике - только вершина айсберга. Среди "победителей" счастливых нет и Гарри чувствует за это вину.
Liebe: не повезло пацану ((
viola: То, что не убьет тебя, сделает тебя сильным. Фридрих Ницше Глава 20. Азкабан, 23 декабря 2004 г. Когда то, чего мы очень долго ждем, наконец приходит, оно кажется неожиданностью. (Марк Твен) – Джиневра… Девушка подняла голову. Голос Малфоя опять звучал так, словно их не разделяют две каменные стены, а будто он стоит совсем рядом – руку протяни и коснешься. Иногда ей казалось, что этот голос звучит не из соседней камеры, а прямо у нее в голове. – Да? – Вас выпускают. – Что? – Джинни вскочила. – Министр подписал вам амнистию. – Откуда вы… – девушка осеклась. Какой смысл спрашивать – Малфой всегда узнает все новости первым, словно он не в тюрьме сидит, а как минимум в редакции «Ежедневного пророка». Хотя, разве какая-нибудь газета сравнится по степени информированности с Люциусом? – Поттер, Снейп и ваш брат уже у коменданта Азкабана, – спокойно объяснил Малфой, – они привезли бумаги, но их еще долго будут проверять, потом летать в Министерство за подтверждением, согласитесь, амнистия – слишком редкий случай и непременно вызовет подозрение. А нашему коменданту что спаситель мира, что глава Аврората – все едино, он никому не доверяет. Так что вам придется подождать еще около получаса. Джинни заметила, что Люциус на редкость многословен, да еще и сам, добровольно ей все объясняет. Необычно для него. Хотя… это же, возможно, его последний шанс поговорить с ней. – Мистер Малфой… – она подошла к двери. – Когда я все закончу, я навещу вас. – Вы не отказались от своих намерений? – Нет, – коротко сказала девушка. И по ее тону любой бы понял, что она действительно не отказалась. И не откажется. Малфой словно колебался. Джинни чувствовала – он хочет ей что-то сказать, но почему-то не уверен. Колеблющийся Люциус… кто бы мог подумать, что такое может быть. – Джиневра… – Да? – Вы знаете законы? Странный вопрос. Вот уж чего она не ожидала. Впрочем, и голос у Малфоя был какой-то странный. – Смотря какие. Но вообще, я не сильна в юриспруденции. – А я – силен, – почему-то вздохнул ее собеседник. – Мы, Малфои, всегда получаем юридическое образование – семейная традиция, весьма полезная, кстати. Джинни ждала продолжения. Насколько она успела изучить Люциуса, он никогда не болтал просто так, у него все было со смыслом. – И? – Вы знаете, что как в магловском, так и в волшебном мире человека не могут два раза судить за одно и то же преступление? – То есть? – То есть, если вас посадили за убийство, которого вы не совершали, вы можете потом найти свою так называемую жертву и убить ее. И вам за это ничего не будет. – Вы предлагаете мне убить Драко? – спросила она прямо. – А разве вы и так не собирались это сделать? – усмехнулся Люциус. – Только прошу вас, не применяйте при убийстве Непростительные, это совсем другая статья. – Спасибо… – растерянно сказала Джинни. Дико было как-то – Люциус Малфой объясняет ей, как убить его сына. Они, конечно, теперь враги, но все равно страшно – в магическом мире кровные узы ведь значат очень много. – Теперь бы еще найти его как-нибудь. Малфой молчал. Но молчал так, что Джинни поняла, нет – почувствовала, что он знает. Но почему-то не уверен, стоит ли ей говорить. – Джиневра, – наконец произнес он, – вы слышали про Зеркало Гриндевальда?
viola: Девушка попыталась вспомнить. – На уроках что-то говорили… но я не помню точно. Кажется, это зеркало, противоположное Иеналежу – там можно увидеть то, что тебе ненавистно. Так? – Почти, – уклончиво сказал Малфой, – там многое можно увидеть, но для нас главное, что через него можно выяснить местонахождение своих врагов. Поэтому его еще называют Зеркалом Возмездия. – Но оно же утеряно. – Было утеряно. Вы думаете, мы в Дурмштранге целый год безвылазно сидели, что ли? Я лично возглавлял группу, занятую поисками Зеркала Гриндевальда. И мы его нашли. Вы знаете, что Гриндевальд некоторое время был преподавателем в германской школе магии? – Там есть школа магии? – удивилась Джинни. – А я думала, немцы учатся в Дурмштранге. – Джиневра, – рассердился Малфой, – в Германии почти в полтора раза больше магов, чем в Англии. Ну как вы думаете, неужели они все могли учиться в одном Дурмштранге? А где бы тогда учились представители восточноевропейских стран? Мерлин, я всегда знал, что в Хогвартсе ни географию, ни политологию, ни социологию не преподают. Но уж такое невежество… Ладно, нет времени обсуждать. Главное – на острове Рюген есть германская школа магии Крайдефельзен, и Гриндевальд одно время преподавал там ЗОТС. – Что?! – Защиту от темных сил, что же еще. А как вы думаете, почему Лорд так хотел вести именно этот предмет? – назидательно заявил Люциус. Джинни даже слегка улыбнулась, вспомнив, как прежде бесил ее этот покровительственный тон. – Гриндевальд всегда был ему образцом для подражания. Но суть не в этом. Главное – Зеркало Возмездия спрятано именно там, недалеко от школы. Планы можно найти в Малфой-мэноре, сейчас там, кажется, музей войны открыли, так что вы попадете без проблем. В моей бывшей спальне правый цветок на паркете. Встать в середине и произнести Разоблачающее заклинание. – Думаете, никто до сих пор не вскрыл этот сейф? – недоверчиво сказала девушка. – Никто, он настроен на меня лично. Вам придется перед уходом взять меня за руку – я передам вам часть своей личной магии. Все, что есть в тайнике, – ваше, можете использовать по своему усмотрению. – Мистер Малфой! – Не прерывайте меня! – Люциус обеими руками взялся за решетки на дверном оконце. – У нас мало времени. Прежде всего запомните – Нарцисса в сотню раз опаснее, чем Драко. Каждый раз, как вам будет казаться, что она просто тепличный цветок, вспоминайте ее сестер. Нарцисса стоит их обеих, как по магической силе, так и по характеру. Она не игрушка судьбы, она сама управляет и своей жизнью, и жизнями других людей. – Хорошо, – кивнула Джинни. – Второе. Зеркало Возмездия опасно, – продолжал Малфой, – невероятно опасно. Ни в коем случае не касайтесь его поверхности. – А что будет? – Не знаю точно. Но это не просто зеркало, оно вроде тропических цветов, которые приманивают насекомых, а потом их съедают. Джинни содрогнулась. – И третье, – девушке показалось, или голос Люциуса действительно дрогнул, – мы с вами теперь связаны магией Учителя и Ученицы. Если вам будет нужна помощь или совет, то можете попытаться связаться со мной. Мне отсюда защиту Азкабана не пробить, но вам это, возможно, и удастся… – Ученица? – Вот это новость. – Да. В прежние времена, когда не было никаких школ магии, волшебники брали учеников. Тогда и заметили, что год такого обучения один на один – и между учителем и учеником устанавливается особая магическая связь. Она сильнее, чем узы крови, и разрывается только после смерти. Это было одной из причин, почему школы магии стали создаваться повсеместно – чтобы предотвратить клановость и создание личных армий. Джинни усмехнулась. Люциус в своем репертуаре. – А меня вы и не подумали предупредить. – Разумеется, – почти спокойно ответил Малфой, – вы ведь могли отказаться. Я избавил вас от проблемы выбора. – Спасибо. – Я не шучу. – Я тоже, – грустно сказала девушка. – И я вас никогда не забуду. Люциус долго молчал, и только когда в конце коридора мелькнул отблеск факелов, тихо произнес: – Я тоже. Больше он не сказал ни слова. Молчала и Джинни, пока пожилой аврор зачитывал помилование, пока начальник тюрьмы поздравлял свою бывшую подопечную, пока едва не приплясывающий от радости Рон обнимал сестру и сбивчиво объяснял, что Гарри вынужден был сразу же улететь по делам в Аврорат. И только когда Снейп произнес: – Пойдемте, мисс Уизли. Джинни разомкнула губы и сказала: – Подождите. Она подошла к камере Люциуса и протянула руку. Тот по-прежнему молча сжал ее ладонь. Девушка чуть вздрогнула от прикосновения его холодных пальцев, хотела что-то сказать, но тут же едва не потеряла сознание от хлынувшей в нее чужой магии. Однако руку все-таки не выдернула. Наконец Малфой сам отпустил ее и отступил в глубину камеры. – Прощайте, мисс Уизли, – прошелестел его голос, кажется снова не за дверью, а у нее в голове. – Прощайте, – вслух ответила Джинни, взяла Рона под руку и не оглядываясь пошла по коридору. Уже на выходе молча следовавший за ними Снейп вдруг прервал Рона, рассказывающего сестре о том, как они готовили семейный праздник по случаю ее освобождения. – Только не наделайте глупостей. – Вы о чем? – удивился Рон. Снейп промолчал, только внимательно посмотрел на девушку. Джинни тоже молчала, сжав в кулак руку, которая все еще горела от прикосновения Люциуса Малфоя. ТВС…
Аэша: О, наконец-то продолжение! Нет, ну каков Люц! Просто прелесть, что за мужчина. Даже если он окажется отъявленным негодяем я в нём не разочаруюсь. Приятно слышать, что Нарцисса -опасная женщина.А то часто из неё делают несамостоятельного ангела. viola Спасибо большое за долгожданное продолжение. Надеюсь следующая часть появится быстрее.
viola: Аэша Спасибо:) Я рада, что нравится такая трактовка образа Нарциссы. Мне всегда казалось, что она гораздо более опасная, чем принято считать. В большинстве фиков она какая-то... жертва, что ли. А я думаю, они с Люцем друг друга стоили.
Menzula: Спасибо за замечательное продолжение! Абсолютно согласна с Аэша, у Вас просто прекрасные персонажи: совершенно загадочный Люциус, очень взрослая Джинни и безумно проницательный Снейп...
viola: Menzula Спасибо большое:) Я рада, что герои нравятся, их довольно сложно выписывать.
Menzula: viola Ваш фик меня зацепил именно потому, что чувствуется, сколько сил и времени Вы на него тратите и сколько души вкладываете. Это относится как к героям, так и к сюжету ))
Bastinda: Ура, продолжение!!! Люц - прелесть! viola, радуйте нас чаще!
viola: Menzula Спасибо:) Да, сил фик отнимает много. Я не люблю схематичности, а продумывать все очень долго и сложно. Bastinda Спасибо. Про Люца будет еще отдельное мини, так сказать "вбоквел":)))
лили поттер: viola а главы здесь и на сказках не совпадают?
Angel: viola Глава как всегда великолепна, действие захватывает Но есть один маленький, но зато очень существенный вопрос: а когда будет продолжение?
viola: лили поттер На Сказках нумерация другая. Я туда позже начала посылать главы, а потом оказалось, что там и интермедиям номера глав присваиваются. Angel Спасибо:) Скоро будет.
viola: Ветер задувает свечу, но раздувает костер. Франсуа де Ларошфуко Глава 21. Париж – Рим, конец февраля – начало марта 2005 г. В провалах памяти умещаются бездны знаний Неизвестный автор Молнии полыхали одна за другой, и гром гремел не переставая. Но дождя так и не было. Грохот заглушал слова, поэтому я не знала, о чем говорили между собой Виктор и Истинная, но в резких вспышках я словно покадрово смотрела странную пантомиму. И мне становилось все страшнее. Да, я не слышала слов, но я видела и понимала – это не просто встреча двух старых знакомых и даже не разговор двух врагов. Кто бы ни была эта Истинная, она пришла сюда не беседовать, а выносить приговор, и не обвинять, а карать. Но каковы бы ни были ее претензии к Виктору Краму, он и не пытался их оспорить. Наконец я увидела, как поднялась ее палочка. Истинная молчала, но в новой вспышке ее лицо показалось мне похожим на застывшую маску. Маску смерти. – Нет! – Я и сама не сразу поняла, что это крикнула именно я. Истинная и Виктор обернулись. Она – удивленно, он – безнадежно. – Почему нет? – спокойно поинтересовалась она. Почему… Я не ожидала этого вопроса, но… точно знала ответ. – Потому, что ты пришла не судить его, а сразу казнить. Это несправедливо. Истинная задумалась. – Справедливость. Давно не слышала этого слова. Мне говорили о законе, праве, но не о справедливости. А если я права? Я посмотрела в ее лихорадочно блестящие глаза и вдруг поняла, почему в ее лице нет ни кровинки. Она просто измученна. – Тогда прояви милосердие. Она дернулась, словно от удара током. – Милосердие? Кто ты? Я пожала плечами. – Никто. – Тогда как твое имя? – У меня нет имени. Она зябко поежилась. Незаметно хлынувший мелкий дождик намочил ее волосы, и она стала похожа на русалку – юная, бледная, несчастная… В другом конце аллеи показались фигуры, послышались голоса, засверкали лучики фонарей. – Это за тобой, – тихо сказала Истинная, неожиданно вдруг превратившаяся из грозной колдуньи в молодую, усталую девушку. Я прислушалась к ощущениям. И правда, это за мной. Но я не могла так просто уйти – вступившись за Виктора Крама, я чувствовала себя в ответе за него. – Что ты решила? Она посмотрела на молодого человека, не проронившего за это время ни слова. – Ты прощен. – И перевела взгляд на меня. – Беги. Я не знаю, что от тебя нужно Надзору, но чувствую, что они не правы. Я кивнула. – Прощай! – И аппарировала. Мне показалось, или она действительно потерла правую руку чуть ниже локтя? ***
viola: Я провела пальцем по запотевшему стеклу, и серебристая дорожка с налившейся на конце крупной каплей перечеркнула молочно-матовое окно. Получилось что-то вроде щели, сквозь которую можно было рассмотреть проносящийся мимо мир. Правда, обзор был невелик, и выглядело все через мокрую полоску каким-то иллюзорно-размытым, но такой способ смотреть в окно сейчас как нельзя лучше соответствовал моему настроению. Я ведь свою собственную жизнь так и вижу – словно сквозь узкую щель, да и то расплывчато… Проклятье! Может, это паранойя? Я вообще могу думать о чем-нибудь, не сводя это к размышлениям о своей «несчастной судьбе»? Я раздраженно схватила салфетку и старательно принялась размазывать влагу по стеклу. Вышло не очень эстетично – остались разводы, да и до верха я просто не дотянулась, но зато теперь сквозь окно можно было спокойно разглядеть красоты вечерней Франции. Да, я покинула город влюбленных и теперь сидела в комфортабельном купе ночного поезда, следующего от вокзала Берси в Париже до римского Термини. Второе место было свободно, впрочем, я была уверена, что его никто и не займет. Почему? Просто уверена, и все. Теперь я уже полностью доверяла своей интуиции. Ланьи-ле-Сек, откуда мне пришлось так срочно аппарировать, остался далеко позади, и я почти уже не вспоминала о сорванной вечеринке, рухнувших планах и неудавшемся разговоре с Виктором Крамом. Словно не сегодня это все было, а когда-то настолько давно, что стало уже неважным. Меня лишь расстраивало, что я не смогла поговорить с рыжеволосой Истинной, которую я совершенно точно знала в той, прошлой, жизни. Но попыток вернуться назад я не делала. Раз не удалось, значит не судьба. Тот путь, который я выбрала, вел только вперед, не предусматривая обратной дороги. Попробуй я вернуться или хоть на миг задержаться, меня тут же схватят и снова сделают Анной Смит. Я сжала зубы. Никогда. Я скорее погибну, но ни за что не вернусь. Впрочем… о чем я думаю? Я не погибну! Я смогу всех победить! Только надо прекратить вспоминать прошлое и начать думать о чем-нибудь хорошем. Например о том, что я научилась аппарировать. Еще вчера я не могла склеить стакан, а сегодня уже сумела мгновенно переместиться из парка в свой номер в отеле. Плохо только, что я сама не знала, как это получилось. То есть я знала, что это называется аппарацией, вспомнила, какие именно чары для нее применяются, даже как действовать при этом волшебной палочкой… но я-то ни палочку не доставала, ни заклинаний не произносила. Просто переместилась с места на место, и все. В голове, правда, крутилось что-то о беспалочковой магии, но это были лишь смутные обрывки, бестолковые и приносящие одно беспокойство. Неважно. У меня просто слишком много времени для раздумий. Как хорошо было в отеле – я так торопилась, что делала все на автомате – быстро собрала вещи, вызвала такси… но вдруг передумала. Неожиданно проявившееся шестое чувство помешало мне сесть в машину, дверцу которой услужливо распахнул передо мной швейцар. Я пробормотала какую-то ерунду, дескать я что-то забыла, подхватила свой чемодан и ринулась назад в отель. Не глядя заскочила в дамский туалет возле бара и пожелала оказаться подальше отсюда, там, где меня никто из врагов не подумает искать. И чудо в очередной раз произошло. Не успела я опомниться, как ощущение тревоги прошло, а сама я обнаружила, что нахожусь в совершенно незнакомом месте. Точнее говоря, в незнакомом туалете, как ни глупо это звучит. Я осторожно приоткрыла дверь, выглянула и с облегчением вздохнула – на моем убежище была надпись «только для персонала». После недолгих блужданий я выяснила, что нахожусь на железнодорожном вокзале славного города Дижона. Не знаю уж, один в Дижоне вокзал или их несколько, но на этом в скором времени ожидался поезд, следовавший из Парижа в Рим. И тут мне вдруг невероятно захотелось в Рим. Я даже не удивилась этому странному желанию. Наверное, уже начала привыкать. Знать бы еще, что ждет меня в городе цезарей и римских пап… ***
viola: Как все-таки неудобно находиться в стране, языка которой ты почти не знаешь. Я с тоской вспомнила Париж, где не каждый даже догадывался о моем английском происхождении. В Риме же я с трудом могла объяснить, что мне нужно, да и то, как я подозревала, только благодаря тому, что когда-то учила латынь. Утешало только, что в Вечном городе туристов пруд пруди, поэтому почти все хоть немного, да знали английский. Джером К. Джером был прав – британские путешественники с толстыми кошельками сделали наш язык поистине международным. Я немного побултыхала ложечкой в чае и положила ее на салфетку. Жарко… Хорошие у итальянцев кондиционеры, как они без них жили столько веков? Вроде бы еще только март, а на улице уже под тридцать градусов. Я и так не очень люблю жару, а после прохладного Парижа вообще тяжело. Может, стоило все-таки взять холодный чай? А еще лучше – со льдом. Или сок. Нет, сок к пирожному брать как-то глупо. Лучше после чая возьму мороженое. Кто-то мне говорил – конечно же, не помню кто, – что в этом кафе подают лучшее в Риме мороженое. Странно только, что народу мало. Хотя… местные еще на работе, а туристический сезон далеко не в разгаре, весна только-только началась. Две хорошенькие туристки, сидевшие за соседним столиком, вдруг зашушукались и с интересом уставились куда-то в сторону двери. Явно на мужчину, судя по тому, как одна из них сразу начала поправлять волосы, а вторая захлопала длиннющими ресницами. Конечно, до этого во всем кафе из особей мужского пола находились только двое – бармен, на котором, можно сказать, крупными буквами написано «гей», и еще один посетитель, на вид никак не моложе ста лет. Девушкам даже пококетничать было не с кем. Я, разумеется, не флиртовать сюда приехала, но любопытством не обделена, поэтому тоже обернулась. У барной стойки стоял высокий черноволосый мужчина в черных же брюках и рубашке. Я позавидовала – вот терморегуляция у человека! Мне в белом льняном костюме и то жарко, а этот ходит себе в черном, и ничего. Он тем временем расплатился и сел за столик в самом дальнем углу кафе, между прочим, тоже с чашкой горячего чая. Наверное, соотечественник, только англичане могут пить чай в такую жару. Я посмотрела на двух туристок, которые тихо перешептывались по-французски, видимо решая, как лучше привлечь внимание нового посетителя. Да, их можно понять, такие мужчины всегда вызывают интерес. Конечно, красотой он не блистал – черты лица слишком уж резкие, нос великоват, волосы, правда, густые, но их не помешало бы получше расчесать, кожа слишком бледная, как после болезни, и все же… что-то в нем было. Какая-то особая стать, гордая посадка головы, изящество движений. А как красиво выглядела на фоне зеленого столика белая рука с длинными аристократическими пальцами. Жаль только, что он не поднимал глаз, мне очень хотелось увидеть, какого они цвета. Ну, посмотри же на меня! И вдруг, едва мне стоило это подумать, как мужчина поднял голову и внимательно оглядел небольшой зал. Люди как-то сразу тушевались, когда на них падал взгляд его черных глаз, даже туристки перестали шептаться и уставились в пол, словно провинившиеся школьницы. Этот взгляд на секунду задержался на мне, и я физически ощутила, как он прожигает меня насквозь. Какое необыкновенное чувство – будто меня окунули в ледяное пламя, одновременно обжигающее и заставляющее цепенеть. Потом странный посетитель снова опустил глаза, и в зале вдруг все сразу успокоились, словно ничего и не произошло. Но только не для меня. В голове странно шумело, как от алкоголя, я почувствовала, что мне не хватает воздуха, и только тогда поняла – все то время, пока незнакомец смотрел мне в глаза, я не дышала. Я встала, словно подгоняемая какой-то силой, и направилась к его столику. – Можно? Мужчина поднял глаза, немного помедлил и произнес: – Садитесь. Всего одно словно, но мне вдруг снова стало не хватать воздуха, я попыталась вздохнуть, но легкие не слушались. Чашка выскользнула у меня из рук, перед глазами заплясали блики, и я погрузилась в глухую тьму… ТВС…
Весы: Ааа, они наконец встретились, встретились!!! viola огромное Вам спасибо
Menzula: Ой мамочки! Они встретились, надеюсь теперь не разминутся.. viola , это для Вас Такая захватывающая глава!!!
полная версия страницы