Форум
Ещё не время, ГП/СБ, NC-17, автор Amanuensis
Лис: Название: Ещё не время Оригинальное название: This Time Автор: Amanuensis (amanuensis1@earthlink.net) Перевод: Лис Бета: Elga Разрешение на перевод получено Оригинал: http://www.amanuensis1.com/thistime.html Пейринг: Гарри Поттер/Сириус Блэк Рейтинг: NC-17 Саммари: Гарри отправляется во времена Мародёров Дисклеймер: персонажи принадлежат Дж.К. Роулинг Примечание: написано на SSC 2006 для summerborn
Ответов - 9
Лис: «Гермиона! У меня получилось. Пока всё в порядке». Гарри не подписывается. Он попросил Гермиону помочь ему найти то, что хранилось в Хогвартсе по крайней мере последние тридцать лет, чтобы Гарри мог оставлять там письма. Это было нелегко, пришлось довериться старым колдографиям из архивов замка. Наконец была найдена огромная ваза в библиотеке. – Я напишу Мародёрам, когда буду уходить, – сказал Гарри. – И я стану оставлять письма для тебя в вазе. Так я смогу сообщать тебе, что происходит. Думаешь, сработает? – Нет, – ответила Гермиона. – Не сработает. По-моему, это плохая идея. Потому что письма не будут появляться по одному. Если ты напишешь их, они появятся здесь целой пачкой. Даже если ты сделаешь это, Гарри, я не получу никаких писем таким образом, разве ты не понимаешь? Гарри взглянул на вазу. – Может быть, и не сработает. Это нельзя узнать наверняка, пока я не ушел. Гермиона смотрела на него, закусив губу и скрестив руки на груди: – Возможно. Он не мог забыть прозвучавшего в этом «Возможно» сомнения, бросая неподписанную записку в вазу и слыша, как она падает на керамическое дно. Ваза слишком высокая для того, чтобы Гарри мог туда заглянуть. Может, ему удастся подтащить сюда стул, когда все уйдут, и посмотреть внутрь. *** «Гермиона, я рассказал Дамблдору придуманную нами историю, и это сработало. Посмотри школьные записи – что-нибудь изменилось? С их помощью ты сможешь узнать, сколько я здесь нахожусь». Дамблдор сцепил пальцы, положив локти на стол. – Да, молодой человек, на твоей шее действительно висит министерский хроноворот. Я верю, что ты из будущего. Подозреваю, ты ждал, что я тебе не поверю? У Дамблдора те же очки-половинки – уже тогда…или теперь… Гарри пока не может разобраться во временах. – Но ты не расскажешь мне о цели своего путешествия. Гарри не опускает глаз: – Пока нет. – И чтобы ты рассказал мне об этом, я должен позволить тебе остаться в школе. Пока ты не выполнишь то, зачем прибыл. – Дамблдор встает, делает несколько шагов к окну. – Сейчас я не вижу в тебе никакого злого умысла, Гарри, и боюсь, что не смогу понять, что ты меня просто вводишь в заблуждение. Однако я готов исполнить то, о чем ты просишь. Появляется незнакомец с просьбой ко мне, и я чувствую, что его нужно принять всерьез. Я не пытаюсь объяснять себе, почему, предпочитаю полагаться на чувства. Дамблдор улыбается: – Видишь ли, никто никогда не пытался писать книги, основываясь на чувствах – только на фактах. Думаю, время от времени надо доверять и им. – Это... Спасибо, сэр. Дамблдор поглаживает бороду. – Судя по твоей одежде, мы должны определить тебя в Гриффиндор? И если ты не назовешь свою реальную фамилию, мы должны её придумать. Поскольку Гарри не мог назвать себя Поттером, не мог использовать фамилии Джеймса или Лили и даже не рискнул назваться Дурслем, он позволил выбирать Дамблдору. Тот сказал, что Гарри будет Фостером – так звали щенка, который был у Дамблдора в детстве. Ему кажется, что это забавно. *** «Гермиона! Сириус. Я едва помню родителей, Ремуса я только что оставил там, где сейчас ты, – живым и здоровым. Но Сириус... Видеть его снова...» Нет никакого громкого объявления в Большом Зале – Дамблдор просто сообщает профессору Макгонагалл, та – старостам Гриффиндора, те – всему факультету. Во время первого обеда на Гарри с любопытством смотрят однокурсники, но ему удается сохранять самообладание, что он рассматривает как серьезную победу, ведь Гарри чуть было не повис у них на шее – особенно у Сириуса, – рыдая, как плаксивая девчонка. Ремус – староста – громко здоровается с ним, Сириус говорит: «Привет», слегка улыбаясь, а Джеймс с Питером кивают в знак признания – для семнадцатилетних мальчишек этого достаточно, чтобы принять его в компанию. *** «Гермиона! Они так молоды. Мои родители, Сириус и Ремус так молоды, беззаботны и глупо счастливы, что мне больно». – Есть перо? – спрашивает Ремуса Джеймс. Тот закатывает глаза и вручает ему запасное. – Спасибо, Лyнатик. Ремус делает некий таинственный жест и многозначительно кашляет, после чего Джеймс усаживается ближе. Ремус пинает его под столом. – А, не беспокойся, Лунатик, – он смотрит на Гарри. – Фостер – наш человек. Гарри просто не знает, куда смотреть. Питер, щурясь, таращится на него. – Да. Он свой. – Сириус бросает комочек пергамента в Гарри. Тот машинально его ловит и бросает назад. Сириус усмехается: – Это Лунатик, Фостер. Я Бродяга. Но не называй нас так там, где все могут услышать, ладно? Это секрет. Гарри кивает: – Хорошо. – Я же сказал, что он наш человек, – говорит Джеймс, возвращаясь к свитку. *** «Гермиона! Я всё ещё не признался. Я им нравлюсь. Это только начало. Я волнуюсь – скоро придется всё рассказать». – Я понял, – говорит Сириус, падая на стул рядом с Гарри, – почему ты так похож на Сохатого. Но не волнуйся, приятель, – он странно усмехается. – Я умею хранить тайны. Во рту у Гарри пересыхает: – Что? Сириус наклоняется к нему: – Папаша Джеймса, – его шепот – просто образец всех заговорщических шепотов. – Сеет свой овёс на другом поле, а? И Сохатый не знает об этом. Не должен знать. Что глупо. Он хотел бы иметь брата. Вроде тебя. Если бы он знал... Потому что единственный брат, с которым он знаком, – мой, а никто не хотел бы такого братца, как Рег. Ты должен рассказать ему. Неважно, если... – Погоди, – говорит Гарри и приподнимает руки, пытаясь остановить этот поток слов. – Эй, эй, стоп. Нет, всё совсем не так. – Должно быть. – Сириус прямо-таки дуется. И он вовсе не выглядит при этом глупо. С оттопыренные губами и бровями, опущенными как у ребенка, Сириус смотрится всё равно мило и не по-идиотски. По крайней мере, все девчонки, кажется, думают именно так. – Моя версия слишком хороша. Давай, колись. – Слушай. – Гарри вздыхает. – Моя мама никогда мне ничего не говорила о папе Джеймса. Мы… не живем рядом с семьей Джеймса. – Лучше он не будет возражать, а скажет нечто неопределенное. – Если честно, я ничего об этом не знаю. Я могу спросить её, почему Джеймс так на меня похож, когда поеду домой в конце семестра. – О, хорошо. – Сириус ослепительно улыбается. – Звучит вполне невинно. Следи за её лицом и увидишь, прав ли я. Конечно, это так, ведь я всегда прав. Он налетает на Гарри, обхватывает рукой его шею и вворачивает костяшки другой руки в волосы Гарри, пока тот не начинает кричать. Дверь в гостиную открывается, и входит Питер: – Отстань от него, Бродяга. Ты прям как педик. Гарри надеется, что Сириус не заметит, как присутствие Петтигрю всегда отрезвляет Гарри. Может быть, он спишет это на слова Питера. – Не надейся. Не воображай, что можешь кого-нибудь заполучить! – весело говорит Сириус. *** «Гермиона, Питер совсем обычный. Не думаю, что он был плохим с самого начала. Он просто не был таким же сильным, как остальные Мародеры. Он оказался на другой стороне потому, что был трусом, вот и всё. Хотел бы я, чтобы мне было легко рассказать Д., С. и Р., что ему нельзя доверять, но, думаю, мне нужно немного времени. Иначе они не поверят мне – ещё рано». Он слышит, как записка падает на дно вазы к другим запискам. Гарри ждал, когда сможет предупредить Сириуса, Ремуса и Джеймса. И Дамблдора, конечно, – он расскажет всё, в конце концов, Дамблдору. Нельзя сказать, что Гарри не доверяет Дамблдору, чтобы сделать это сразу, но он в долгу перед другими и обязан предупредить их раньше. Он бы сам этого хотел – будь он на их месте. Гарри не ожидал, что сможет общаться со своей матерью. Но они вместе работают на зельях, и Снейп следит за ними обоими. (Снейп и его мать? Снейп? Не может быть. Он называл её грязнокровкой. Не может быть.) Лили Эванс – серьезная студентка, но в ней есть озорная жилка, и в этом она может посоперничать даже с Джеймсом. Гарри в долгу перед ней не в меньшей степени. Он не должен думать, что скоро расстанется с ней, – так ему становится ещё тяжелее. – Фостер! Не хочешь попозже встретиться со мной – полистать конспекты перед экзаменом? – Я... – дюжина глаз обращена к ним, кругом удивленно присвистывают. Джеймс выглядит так, будто под столом ему в пах когтями вцепился низзл. Гарри должен рискнуть. Он все объяснит Джеймсу потом. – Договорились. *** «Гермиона, я все еще работаю над этим». – У Торна и Чоудхери травмы, они ищут замену в квиддичную команду. Попробуешь? Что? Она же не видела, как он летает. – Любишь квиддич? – Немного. Знаю, что ты любишь, – ты говорил. – Лили прикасается к книге, которую он прижимает к груди. – Тебе пора. Я приду посмотреть, как ты играешь. Что-то панически поднимается в его груди: – А ты приходишь посмотреть как играет Джеймс? Ему бы этого хотелось. Лили поджимает губы: – Не дождётся. Ненавижу тех, кто выпендривается, как он, – будто ждёт, что все будут вешаться на него только потому, что он красавчик. Лили опускает книгу, и Гарри понимает, как близко она к нему подобралась. – Ты будто Джеймс, если бы он не был таким кретином. «Она собирается поцеловать меня», – понимает Гарри. – Эванс, – вскакивает он. – Мне пора. Я...Я передам тебе мои конспекты потом. Мне жаль. Мне правда жаль. *** «Гермиона! Что делать, если они мне не поверят? Что делать, если они возненавидят меня за то, что я не расскажу им всё прямо сейчас?» – Фостер! Ну ты и бабник! Расскажи-ка, что было. – Нет, я... – он не хочет говорить об этом в коридоре. Он вообще не хочет об этом говорить. – Давай же, – не отстает Сириус. – Где она подцепила тебя? За статуей горбатой ведьмы? Это классика. Кто полез обниматься первый? – Сириус, хватит. – Ой, только не говори, что вы не целовались, хватит лапшу на уши вешать, Фостер. Что тебе обломилось? За сиськи её трогал? Джеймс просто кусаться готов – он так ревнив. Не волнуйся, он переживет. Она никогда не была... – Сириус, чёрт, я серьезно, прекрати! Гарри трясет. Сириус замолкает. – Что? Что случилось? – он подходит ближе. – Мерлин, ты выглядишь так, будто тебя сейчас стошнит. Вас кто-то застукал? Гарри вытирает рот тыльной стороной ладони, слишком поздно понимая, что это выглядит, будто он вытирает след от поцелуя, но с этим теперь ничего не поделаешь. – Слушай. Я не... интересуюсь Эванс. Скажи Джеймсу, ладно? Я и сам ему скажу – мне хочется, чтобы он был в курсе. Сириус удивленно открывает рот. – Тебе… не нравится Эванс? – Я не интересуюсь ей, – повторяет Гарри. Сириус засовывает руки глубоко в карманы. Есть что-то странное в его позе. – О. Хорошо. Он отбрасывает волосы с глаз, и это движение тоже кажется странно неуклюжим для него. – Это... Это потому, что у тебя есть кто-то другой? Гарри понимает, что это сейчас наиболее простое объяснение. – Да. Именно так. – О. Ну тогда ладно. А кто? Чёрт. Конечно, этот вопрос должен быть следующим. – Я, правда, не хочу сейчас об этом говорить. – Ты можешь сказать мне это, да? Гарри, – Сириус опять отбрасывает-волосы-с-глаз-тем-самым-жестом. – Это же мы. То есть это же я. Мы же друзья, правда? В смысле, я могу объяснить насчёт прозвищ – почему у нас они есть, а у тебя нет – правда, могу, Лунатик к этому нормально отнесется, потому что ты... Сириус собирается рассказать ему об этом. Если Гарри было нужно подтверждение, что они готовы поверить ему – по крайней мере, Сириус, – вот оно. Они доверяют ему. Доверяют. Сириус говорит с напором: – Значит ли это, что ты не любишь девчонок? Нет, просто она моя ма... Что? Гарри просто шокирован. – Что? – глупо спрашивает он. – В смысле, ты можешь мне сказать. Если это так. Если не любишь. Не думаю, что это как-то неправильно. – Сириус все еще находится в этой странной позе, и его голос ломается при каждом слове. – Правда. Многие парни такие. В смысле, это всё чертова школа. Практически все по крайней мере пробовали это. Ну, знаешь. Некоторые из нас играют за обе команды. Это тоже нормально. Так ты…? Я серьезно. Можешь признаться. Я никому не скажу. Честно. Я умею хранить секреты, я же говорил. – Сириус пододвигается всё ближе, и Гарри не может сообразить, что, черт возьми, ответить. Вообще не может. – Я никому не расскажу. Ты мне нравишься, Гарри, честно... И Сириус – дерзкий, умный, молодой Сириус Блэк – запинается, как первокурсник, который только что пересек озеро. Он ужасно неуклюже тянется к плечу Гарри, и Гарри не может сказать, кто из них сейчас испуган больше. Сириус наклоняется и прижимается своими губами к губам Гарри, его язык врывается в Гаррин рот, и по технике это самый худший поцелуй всех времен и народов, Гарри размыкает губы и понимает, что судит о поцелуе так, как если бы он целовался с девчонкой, – этот поцелуй жёсткий, грубый и в нем нет никакой сладости – Гарри ощущает вкус кофе и пудинга, и отвечает на поцелуй, и тянется к Сириусу, думая: «О, черт, да» И Сириус смеётся, потом замолкает, и этот смех напоминает прежнего Сириуса, и в его голосе чувствуется облегчение, когда он говорит: –Я думал об этом. Надеялся на это. Мерлин... – он лизнул щеку Гарри. – Хотел, чтобы это был я. Чтобы тебе понравилось. Пошли. – Он дергает Гарри за руку, тянет его в глубь темного коридора. – Сказал Сохатому, – говорит Сириус, ещё смеясь, ещё не переведя дыхания. – Сказал ему: «Я, блин, так хочу трахнуть этого парня, я еще никого никогда так не хотел». Он ответил: «Ладно, может, теперь ты оставишь меня в покое». Можно подумать, его гетеросексуальной заднице что-то угрожало. Ну же... Сириус опускается на колени перед Гарри. – Можно? – спрашивает он, глядя Гарри в глаза, и во взгляде Сириуса столько надежды, что Гарри спрашивает себя: что, если он сейчас его остановит – сейчас, когда выяснилось, что Сириус так его хочет. Сириус замолкает, чтобы услышать в ответ «Да», и тянется к пуговицам на брюках Гарри. –Давай-ка сюда, – бормочет он, прижимая Гарри спиной к стене, немного разводя его лодыжки, чтобы он мог встать между ними. Сказав это, он замолкает на некоторое время. Гарри прислоняется к стене, и Сириус вытаскивает его рубашку из брюк, нагибается и берет возбужденный член Гарри в рот. О боже! Рот Сириуса влажный, тёплый и не слишком нежный, Гарри втягивает воздух сквозь зубы, кладет руки на голову Сириуса и запускает пальцы в его волосы. Гарри, задыхаясь, запрокидывает голову, и когда Сириус берет в руку его яйца, Гарри приходится укусить себя за руку, чтобы не заорать на весь коридор. Он долго не выдерживает. Посмотрев вниз, Гарри встречается глазами с Сириусом, и именно то, как он смотрит, доводит Гарри до грани. Глаза Сириуса черные, как у Бродяги, расширенные зрачки затеняют все, кроме самого края синей радужки. Гарри ещё сильнее кусает руку, приглушая стон, когда кончает в рот Сириуса, его бедра и живот содрогаются под ладонью Сириуса, горло Сириуса сжимается вокруг члена Гарри, когда он глотает. Наконец Сириус откидывается назад, вытирая рот тыльной стороной руки – словно повторяя недавний жест Гарри. Он аккуратно убирает член Гарри назад в брюки, потом встает: – Я могу показать тебе кое-что? – спрашивает он, прижимаясь к Гарри. Тот кивает, не в силах выговорить ни слова: – Да. Конечно. Сириус берет правую руку Гарри в свою левую, расстегивает пуговицы на собственных брюках и подносит руку Гарри к своему паху: – Просто делай как себе. Сюда, дай-ка... – он вдруг поднимает руку Гарри и облизывает его ладонь от запястья до кончиков пальцев. – Давай, – он направляет руку Гарри вниз, пальцы Гарри задевают волосы на животе Сириуса, когда он берет твердый и пульсирующий член. И Гарри двигает рукой так, как нравится ему самому. – Так хорошо? Сириус закрывает глаза: – Хорошо. Черт, Гарри... Проходит немного времени, и вот Сириус, задыхается и толкается бедрами в руку Гарри, хватает его за плечи, вжимаясь в него и не замечая, как сперма пачкает одежду Гарри. Сириус прижимается губами к шее Гарри, чтобы приглушить крик, когда кончает, Гарри чувствует его приглушенный крик, пульсирующий член Сириуса по-прежнему в ладонях Гарри, и он глупо усмехается в темноту. *** «Гермиона, мне нужно ещё немного времени». Они осторожны. Никогда не показывают, что любят друг друга, даже при Мародерах, потому что это приводит лишь к шуткам и крикам Лунатика, Сохатого и Хвоста «Найдите себе комнату!», и они отвечают: «Уже нашли – вашу». Иногда они притворяются, что соперничают, и Гарри даже пару раз ходил с Лили на свидания, пока не сел рядом с Джеймсом и не объяснил, что ему надо делать, чтобы понравиться Лили. Скоро она это замечает, бросает Гарри и начинает встречаться с Джеймсом. Гарри нарочито переживает, что ему дали отставку. Это прекрасно работает. – Гарри. Мы хотим спросить тебя кое о чем. Ты... ты знаешь, кто такие анимаги? Всё отлично. Кроме... Кроме того, что Дамблдор наблюдает за ним. Кроме того, что Гарри приходиться избегать его, оправдываясь, когда встреча с ним не может быть отложена. Ещё не время, повторяет он. Ещё не время. Гарри не может потерять это. Ещё не время. – Хорошо... Гарри, мы хотим научить тебя, как им стать. Может быть, это время не придет никогда. Поздно вечером он идет в библиотеку. Находит стул, встает над вазой. Видит кучу записок в ней. И стоит там, держа в руке последнее письмо к Гермионе. Медлит. Медлит, решая, бросить ли его... Или вытащить все остальные. Конец
Rassda: Лис, потрясающая вещь, спасибо за выбор фика. Общее настроение очень тревожное, нео мне понравилось. Сириус, правда, показан какими-то отдельными штрихами, имхо, но поскольку я его и не совсем люблю в каноне, меня это ничуть не смутило.
veliri: О, Мерлин! Это один из лучших фиков, которые я читала... Всё так, как и должно быть. Я в полном восторге!))
Berkana: Просто здорово!
Крыша Мира: Мне понравилось. ПОНРАВИЛОСЬ. Чёрт.
Лис: Спасибо за отзывы. :) Rassda Общее настроение очень тревожное О, интересно... В свете седьмой книги или? Мне-то фик показался очень лёгким, но я его читала ещё в прошлом году. veliri Berkana Крыша Мира Рада, что понравилось.
yisandra: Лис Прочитала только сейчас. Прекрасный фик, замечательный стиль, чудесные детали. Спасибо.
Wildcat: Очень понравилось. Всё передано оч.красочно и реалистично. в общем одни восторги))просто замечательная вещь))) спасибо)
Лис: yisandra Wildcat Большое спасибо за отзывы.
полная версия страницы